Баир Жамбалов - Шанс во Вселенной

Космогонисты немного отстали. Какой-то километр отделял их теперь друг от друга. Рядом, над ними, на небольшой высоте, величественно шествовал дисколёт, готовый в любую минуту подстраховать их, а затем, если надо, и разведчиков.

Чужая звезда неуклонно катилась на закат. Величиной с тарелку, она была не жёлтой как Солнце, а оранжевой, и потому для землян необычной. Планета, во многом похожая на тот ещё естественный Марс до освоения, стала преображаться. Кирпичный цвет почвы, унылые скалы, валуны, словно, стали оживать, как бы просыпаясь от длительной спячки. Закат оказался необыкновенен. Звезда принимала яркий алый цвет с оттенком оранжевого, и казалась теперь неестественной, искусственной. Хотя это совсем не так. Всё окружающее приобретало такой цветовой фон, до которого додумались бы разве что, художники-фантасты иль рождённые с богатым воображением. А какой закат получился бы здесь, будь изумительной природа!

Не все разведчики заметили, как дисколёт бесшумно плавно доставил к ним космогонистов. И они в данный миг наблюдали вместе это невиданное зрелище в такой дали Вселенной. Стэн старался запомнить всё до самой мельчайшей детали: и этот наступающий вечер, закат неизвестной звезды, и сказочные огни, и краски, оживившие мёртвый мир, и, конечно, её, с восторгом взирающую вокруг. Он запомнил её имя тогда, когда встретились на корабле. «Какое красивое имя. Кажется японское», – подумал он тогда.

Космогонисты шли немного позади. Невольно он убавил шаг. И вот она оказалась рядом, но не заметила его, вернее не обратила внимания. Так прошли ещё немного. На шлеме он успел прочесть код её автономной частоты. Немного поколебавшись, Стэн решил выйти на её волну.

– Здравствуйте, Мидори, – таким тоном, как будто видится с ней каждый день, поприветствовал её.

– Здравствуйте, – немного опешила она от неожиданности.

Глаза расширены и такие же, как тогда на опушке дивного леса на Плутоне. Стэн скорее почувствовал, чем понял, что она рада его приветствию. Мидори же пыталась вспомнить, откуда этот парень мог знать её имя. А как зовут его самого? Стэн тем временем думал, как же дальше продолжить разговор. Но всё сложилось само собой.

– Мы – разведчики. Всё вот это вокруг фиксирует миникамера. Она у каждого из нас, как третий глаз, – при этом сам не понял, как это у него так гладко получилось с рифмой.

Стэн показал на видеокамеру с лазерным диском, величиной с пуговицу, находившуюся на лобной части шлема. Она располагалась так, что записывала каждый взгляд своего владельца.

– У нас тоже видеокамеры, – улыбнулась в ответ Мидори, указывая рукой туда же.

– Я понимаю, – кивнул Стэн, у которого сердце готово было разорваться от такой улыбки.

– Мы изучаем состав планеты. А что же вы делаете? Просто гуляете? – не без кокетства спросила она, хотя прекрасно знала их задачи.

– Ну, почему же, – быстро отреагировал Стэн, понявший всю подоплёку вопроса. – Мы, прежде всего, изучаем неизвестное на организм человека. Вот наш командир Майоров первым высунул руку из скафандра – прочувствовать на себе окружающее нас.

– Ну и как? – её это сразу заинтересовало.

– Он нам разрешил, и мы все попробовали за ним, – при этом Стэн нарочно сделал паузу, чтобы ещё больше пробудить в ней любопытство.

– И что же вы прочувствовали? – в глазах Мидори кроме нетерпения искоркой блеснули также лукавые огоньки, опять-таки смешанные с кокетством.

– Нормально.

– Мы ведь находимся на экваторе. А сейчас, как я понимаю, лето. Сама жара. А всё-таки?

– Лёгкое покалывание, как будто атмосфера пронизана очень слабым током. Прохладно как в начале марта на Земле, где-нибудь в Скандинавии. Можешь представить это? Ведь Вы говорили, что два раза были на Земле, – говорил Стэн тоном радости в голосе, припомнив её же слова, сказанные на той опушке дивного леса.

– Да. Хотя я была там зимой и летом, но представление есть у меня. Мы в школе изучали климат Земли на всех поясах.

– Ну, как же я забыл. Вся Солнечная система изучает климат материнской планеты, – рассмеялся Стэн.

– Земляне, конечно, довольны этим. Как же… центральная планета. Куда уж нам уранцам, или там марсианам, юпитерцам, плутонцам, – добродушно съязвила Мидори.

На Уране, также как на Юпитере и Сатурне, никто не жил. Всех жителей пятнадцати спутников Урана, шестнадцати спутников Юпитера, двадцати двух спутников Сатурна называли по именам планеты: уранцы, юпитерцы, сатурниане. Конечно, здесь, в далёкой галактике все они – земляне, человек разумный Солнечной системы. Стэну явно нравился такой тон разговора. Его добродушие, даже весёлость, и главное непринуждённость и искренность.