Юлия Ляпина - Фея страшных снов

Даже благородных девочек редко отправляли в магические школы или академии. Только если дар был действительно сильным и требовал жесткого контроля, в остальных случаях обходились традиционными уроками с матерью или тетушками. Бытовая магия для женщин стала чем-то вроде рукоделия. Не все обладали ею в полной мере, но укладывать волосы, разглаживать оборки или освежать пассом цветы в вазе учили всех.

В Королевской Школе Юных Леди были уроки бытового волшебства, косметического ухода за лицом и телом, и немного садово-огородных премудростей для тех, кто будет жить в загородном поместье или мотаться с мужем-офицером по гарнизонам.

Александрина честно занималась, ее хвалили, но лучше всего у нее получалось украшать помещения всевозможными блестящими звездочками, сердечками, порхающими птичками. Учитель называл это «даром феи», подсказывал, как можно закрепить воздушные гирлянды или многоярусные композиции. Зато все остальное у нее получалось из рук вон плохо! Убрать пыль, или подвить локон Лина не могла – пыль становилась золотистой, а локоны вставали дыбом, как рога лесного духа в старинной книге сказок. Даже складки на платье разутюжить не получалось – юбки начинали отплясывать, задираясь выше колен!

А теперь ее дар стал совсем другим – темным, и вместо гирлянд она может… А, собственно, что она может? Девушка села в постели, отгоняя навязчивую слабость, и присмотрелась к ближайшему чудовищу. Оно чем-то походило на собаку.

– Ко мне! – коротко приказала она, и лилово-зеленая пугающая тень очутилась рядом, принялась ластиться, пытаясь подставить под ладонь уродливую бугристую голову.

– Чья же ты? – задумчиво спросила Лина и вдруг увидела ответ на свой вопрос. Тварюшка была порождением испуга одной из младших девочек. Малышку укусила собака, точнее, только порвала платье, уронила в пыль, а строгая нянька, отчитавшая девочку за испорченную одежду, добавила страху сил. Теперь это вот чудище с пастью, похожей на клацающий капкан, с горящими глазами и хвостом-пропеллером является Вилене во сне, приводя к мокрым неприятностям. Нянька ругается, меняя простынку, а тварь становиться крупнее и сильнее!

– Знаешь, что? – задумчиво сказала Александрина, теребя холодные лысые уши порождения страха, – навести-ка ты сегодня обоих нянек, а девочку оставь в покое. Пусть спит крепко и сладко.

Лилово-зеленая собака уперлась бугристым лбом в руку повелительницы, потерлась, выпрашивая еще немного силы, а потом одним прыжком ушла куда-то прямо через приоткрытое окно. Лина вздрогнула – второй этаж! Потом нервно хихикнула – неужели она действительно сумела пообщаться с порождением страха? Пока девушка привыкала к внезапно изменившейся реакции, в ее ладонь ткнулась другая «собачка», больше похожая на помесь дикобраза и хищной птицы.

– А ты чья?

О, эта тварюшка принадлежала строгой даме-казначею. Постоянный страх, что ворона или сорока покусится на блестящие монетки, или кто-то украдет ключ от заветного сундучка, терзал госпожу Тиррину больше, чем постоянная изжога. Погладив царапающие руку иголки Александрина вздохнула и предложила:

– Давай, ты будешь днём сундучок охранять, а ночью спать? Госпожа Тиррина добрая, только от страха все время морщится и есть не может.

Этот монстрик тоже выпросил свою порцию ласки, а потом ушел. До утра Александрина так и не сомкнула глаз, разгоняя страхи, скопившиеся в Школе. Поначалу это было нетрудно, и напоминало ей возню с игрушками в детском уголке, а вот потом, когда руки заледенели от усталости, а шея ныла от напряжения пришлось прилагать усилия, чтобы не спрятаться под одеяло. На рассвете, отпустив последнего монстра, девушка сползла в подушки и потеряла сознание.

Утренняя няня, зная, что девушка плохо спит последнее время, не стала тревожить пациентку, просто оставила на столе микстуру и чашку бульона с белыми сухариками. Аромат еды разбудил Лину ближе к обеду. Слабость ушла, сон освежил, а один подслушанный в купальне разговор развеселил и добавил новый смысл в ее жизнь.

В прачечной части купальни две нянечки разбирали белье. Одна стонала и жаловалась, что страшная собака всю ночь валяла ее в пыли.

– Пасть больше, чем у волкодава! Глаза горят огнем! – красочно расписывала она ночной кошмар, – я утром едва глаза продрала, сразу все вокруг ощупала – сухая осталась или нет.

Вторая нянька недоверчиво хмыкнула:

– Я думала ты, как всегда, белье леди Виллены стирать принесла!