Kxerox - Хроника Богов - Мертвое Царство

Сатана же, мгновенно о сделке забыл,

Богу Мерису грудь кулаком раскроил.

«Обращайся же в прах!» – Засмеялся правитель.

– Не покинуть вовек людям Ада обитель!»

На последнем дыханьи бог Мерис сказал:

«Как я мог? Ну зачем я тебе помогал?

Здесь паду я бесславно, и кану во тьму,

Не помог в результате мой труд никому.

Только смерть и разруху он всем принесет…»

Царь ответил, смеясь: «Поднебесье падет.

Воспылает земля, и сгорят небеса,

Окропит целый мир с божьей крови роса.

Буду жечь и рубить, все живое, что есть,

Пусть волною накроет весь мир моя месть!

Будет вечно пылать мир в бессмертном пожаре!»

«Только я виноват, в том грядущем кошмаре… -

Все терзал себя Мерис, слезами сверкая,

– и помочь не смогу никому, умираю…

Я погиб, как предатель, и стыд мне, и срам.

Не достоин идти я к погибшим богам…»

Как покаялся Мерис в своих тех грехах,

Охладел он мгновенно, рассыпался в прах.

И увидел Гортор в Зеркалах Провиденья,

Как погиб проводник по тирана веленью.

Он хранитель зеркал, страж покоя миров,

Верный делу сто лет не видал сладких снов.

Бог Небесного Царства, Коэлуса друг,

Видел в зеркале жизнь королей и их слуг,

Наблюдал целых царств и империй рожденье,

Лицезрел бег времен и Аида паденье.

Зеркала, что всевиденье дарят богам,

От которых не скрыться жестоким врагам,

Создал Спатий, пространством владычащий дух,

Он все слышит, всевидящий Спатия слух.

В зеркалах видел стражник, как Мерис погиб,

И услышал прощальный раскаянья всхлип.

Как рассыпался прах по земле Мидиана,

Разлетелся в Аду хриплый голос тирана:

«Время битвы последней и мы победим,

Поднебесное Царство с землею сравним!

Наша месть наконец в это время свершится,

Жажде крови своей мы дадим утолиться!

Мир живых мы сотрем и отправим страдать,

Будет свита моя на войне пировать!

А они пусть горят в вечном пламени Ада,

Пусть все грянут сюда, новым душам мы рады!

Только душам людей к Мидиану есть путь,

После смерти назад их уже не вернуть,

Значит, люди одни нам опасны теперь,

Мы закроем богам до победы их дверь».

В Мидиане построился мертвый парад,

Как открылись врата, в мир живых грянул Ад.

Тучи демонов лились по миру рекой,

Оставляли лишь пепел они за собой.

Жгли дома и посевы, рубили людей,

Беспощадно в атаку шло войско чертей.

А король в тишине во дворце восседал,

Он в атаку бежать в мир живых не желал.

Без царя на престоле заклятье падет,

На вершину победы Коэлус взойдет.

И наполнится армией божьей дворец,

Так наступит правленью асуров конец.

Пораженья боялся король Сатана,

Ведь вся жизнь для него – это месть и война.

Войско демонов мчалось по глади земной,

На штыках их распятый последний герой.

Люди в бой не спешили, лишь ринулся он,

Человек, что душою и телом силен.

Но повергнуть чудовищ навалу не мог,

И один их удар повалил его с ног.

Его тело пронзили кривые штыки,

Пал герой от асура костлявой руки,

Но глаза не закрыл и на свет не пошел,

Жизнь отдать не готовый покой не обрел.

Люди демонам темным не ровня в бою,

Но желал защитить воин землю свою.

Его тело, как туча, висит над землей,

Кропит кровью горящую почву герой.

А асуры героя добить не спешат,

Его болью враги насладятся стократ.

А, пока кровь течет по асурским штыкам,

Жгут деревню убийцы назло всем богам.

Только демон Фазар над героем стоит:

«Зря восстал, человек, нас никто не сразит,

Как Луне суждена над землей круговерть,

Обречен ты на муки, бесславную смерть».

Хлещет плетью героя жестокий Фазар,

Ждет, зубами скрипя, воин новый удар.

Но от боли не вскрикнет, все сдержит в себе,

Он с асуром смахнулся в безмолвной борьбе.

Насмехался Фазар над бессильным врагом,

Но раздался в деревне неистовый гром.

Жар небесного гнева асура сразил,

Пал убийца мгновенно без жизни и сил.

Только пепел остался от Тьмы палача,

Разлеталась по миру зола горяча.

Ведь Коэлус увидел асуров напасть,

И не мог он позволить герою упасть.

Громовержец собрал пред грозой облака,

Сотни молний отправила бога рука.

Тех чудовищ разили они, словно стрелы,

Царь Коэлус отбил их атаку умело.

Свита темная в Ад возвратилась опять,

В гневе бога никто не хотел погибать,

Только львиная доля рассыпалась в прах,

Утонула их память в извечных песках.