Эд Макдональд - Знак ворона

– Что ж, работы прибавилось. У меня новости.

Если новости у Тноты, это обычно значит, что он обнаружил свой потерянный носок. Когда новости у Малдона, это значит, что он опустошил мой бар или хочет кого-нибудь прикончить. Но новости от Валии стоят внимания всегда.

– Светострел сделали в Леннисграде. Я проверила клеймо изготовителя. Мастерская Беша Флиндта. У него большое дело, светострелы собирает целая куча подмастерьев.

– Беш – хороший мастер, – хмурясь, заметил я. – Но я слышал, что он обанкротился, вылетел из дела и сейчас в долговой тюрьме. Какого хрена ему браться за светострелы?

Валия протянула руки к плите. Рукава задрались, обнажили татуировки цветов на предплечьях: чудесную, искусную, ярко раскрашенную работу, совсем не похожую на мешанину грубых солдатских наколок, полученных мной за годы в Мороке.

– Он умудрился выкарабкаться и теперь процветает. Мой столичный контакт сообщает о том, что продажи бьют все рекорды.

Я уставился на кофейную гущу на дне кружки. Светострелы вышли из моды еще до моего рождения, и по веской причине. И вдруг люди очень захотели их. Может, владеть светострелом стало престижно? Городские хлыщи – рабы моды. Однако Девлен Майль изрядно проторчал на Границе. Он вовсе не городской хлыщ.

Я посмотрел на Валию и увидел, что она улыбается.

– Что такое?

– Ты высовываешь язык, когда задумываешься. Ты не думай слишком усердно. Для этого тут есть я.

Я против воли улыбнулся. Уж она понимает, как вращаются мои шестеренки. И нравится мне за это. Мне вообще в ней многое нравится.

– Спасибо, – сказал я.

– Я знаю, это иногда с трудом укладывается в голове. И понятно, отчего. Ты хочешь все делать сам. А ведь можешь позволить другим снять с тебя чуточку груза. Других тут много. Ты ведь не Безымянный. Жизнь – это не только драка.

Валия написала адрес на листке бумаги.

– Скажи им, что тебя послала я, – посоветовала Валия и ушла – за ее спиной покачивались полы длинного плаща.

Я приложил пальцы к глазам, и мне захотелось вдавить их в череп. Черт возьми, как же я устал! За окном – сплошная серость, а в голове целое облако копоти, мешающее думать. Пары часов беспокойного, дерганого сна мало. Я честно пытался уснуть, в мозгу кипело и трескалось, и из варева лезли те же самые кошмары. Я видел женщину, заключенную в свет.

Я расслабился, позволил своей неизбывной усталости навалиться, а себе – провалиться в ее пустоту, лишь на пару секунд. Или минут. Или…

– Ты ж ее хочешь, – сказал мелкий засранец.

Малдон стоял, привалившись к дверному косяку, и гнусно ухмылялся. На губах – черные пятна. Стервец не отлипал от бутылки с рассвета.

– Она конфетка. И тебе она нравится. У тебя слабость к одержимым работой увечным бабам, – изрек Малдон.

В пьяном виде он постоянно говорил гадости. То есть он говорил их всегда. Я временами жалел о том, что всадил пулю не в ту часть черепа. И сейчас настали как раз такие времена.

– Выкажи ей хоть толику уважения, – буркнул я, и запоздало понял, что дал новый повод поглумиться. – И с какой стати ты выполз из винного подвала?

– Что, в точку попал? – ласково осведомился Глек.

Затем он уселся перед камином и присосался к бутылке, поперхнулся и закашлялся.

– Если у тебя ничего нет для меня, катись в свою нору, жалей себя дальше и не мешай работать, – проворчал я, взял отчет со стола и попытался сосредоточиться.

В последние дни стало тяжелее читать. Может, следовало обзавестись очками. А может, я просто уже до ручки дошел. Я посмотрел на счет, моргнул. Я ведь прочитал его уже два или три раза – но смысл ускользал. Вот же черт. Смеяться тут или как?

– Гляди, – сказал я и поднял лист, чтобы Глек увидел. – Меня из-за тебя обкладывают налогом. Маршал придумала налог на детей. Мол, на вас уходят общественные фонды. Подумать только, налог на детей! Давандейн изо всех сил старается растерять популярность.

Я скомкал бумажку и швырнул в огонь. Они и свои задницы предложат, если посулить достаточно денег. Надо попросить Валию, чтобы написала декрет об исключении для всего персонала «Черных крыльев» и их родных. Правда она не любит Малдона, а я не хочу, чтобы она занималась им. Меара и Трауст не годятся для такой работы, а Тнота обращается с пером хуже, чем с мечом.

– Я сто́ю каждого потраченного на меня пенни, – объявил Малдон. – Я – благословение. Ведь так говорят про детишек, ха-ха. Нас послал вам Дух радости. Так что радуйся.

– Тебя сотворил совсем не Дух радости, – заметил я.