Владимир Погудин - В поисках сокровищ

Первые неприятности начались на седьмой день пути, когда разразилась ужасающая буря. Сильный ветер и потоки воды, затопившие все низины, в том числе и дорогу, по которой ехали путники, и несшиеся и бурлившие, как маленькие речки, заставляли лошадей спотыкаться и падать; ливневый дождь слепил глаза и путникам, и лошадям, не давая возможности разобрать дороги; была возможность легко заблудиться в такой кромешной тьме, создаваемой тучей и лишь изредка, частями, освещаемой вспышками молний, выхватывавшими и освещавшими на мгновение куски пейзажа. Было решено остановиться у кромки близлежащего леса где-то в миле справа от дороги, который рыцари заметили при вспышке одной из молний. Путешественники свернули с дороги и направились к лесу – деревья давали хоть какую-то защиту от дождя, хотя вряд ли это могло им уже помочь. Всю ночь они не смыкали глаз, промокшие насквозь и замерзшие до костей. Но утром, когда гроза все же закончилась, их ждала мало приятная картина: дорогу настолько развезло, что вряд ли по ней можно было ступить шаг, не увязнув при этом по колено в вязкой жиже. При таких условиях их продвижение было бы очень медленным, но выбора не было, и было принято решение продолжить путь.

За следующие три дня пути друзья прошли лишь десять миль, тогда как до грозы рассчитывали покрывать не менее 65-и миль в день.

– Ну, это, черт побери, никуда совсем не годится! – яростно воскликнул сэр Виктор, в очередной раз чуть не упав с лошади, когда она споткнулась обо что-то твердое, покрытое большим слоем жидкой светло-коричневой грязи. – По этой дороге невозможно ехать! За последние дни мы прошли миль двенадцать, и находимся сейчас где-то между замком барона Серджиньо и Самойлем, хотя должны были быть уже далеко за ним!

Никто ничего ему не ответил – сказать-то было нечего. И хотя дорога стала намного лучше, от части от того, что в последние четыре дня не было дождя, от части от того, что путники въехали в более засушливые земли, и почва во время грозы вобрала в себя больше влаги, оставив на поверхности ее меньшую часть, скорость их продвижения оставляла желать лучшего – восемнадцать миль в день. На двадцатый день пути опять поднялся сильный пронизывающий до костей ветер, на небе сгустились тучи, и начался долгий моросящий дождь, навеявший на некоторых участников похода тоску.

– Вот тебе, пожалуйста, самое унылое время года – осень в Морнии! – просипел Джеймс, закашливаясь. Почти все участники похода, за исключением, правда, сэра Виктора с братом, чувствовали себя прескверно, простудившись в грозу.

– Именно это мы и не учли, молодой человек! – сказал хмуро граф. Он всегда называл Джеймса «молодой человек»; хотя Джеймсу это очень не нравилось, он держал свои чувства при себе, т.к. был на самом деле самый молодой участник похода и не смел «огрызаться» на старших, тем более на сэра Орландо.

Моросящий дождь, к счастью, почти не ухудшил состояние дорог, пришедших к этому времени в более или менее нормальное состояние, и путешественники могли продолжать путь со средней скоростью 40-47 миль в день. В связи с этим все находились в сравнительно хорошем расположении духа, когда еще одна неприятность обрушилась на них: выяснилось, что припасов продовольствия, рассчитанных сэром де Буром на двадцать семь дней пути, почти не осталось, а до Гротволда оставалось около трети пути, т.е. примерно пятьсот пятьдесят миль или, при нынешней их скорости, двенадцать дней езды. Было решено покрывать за день максимально возможные расстояния, т.е. не ехать только ночью, и, насколько возможно, экономить запасы пищи. А т.к. двенадцать дней – срок не очень большой, рыцари были уверены, что протянут.

* * *

…Семнадцатого дня девятого месяца, потратив на дорогу тридцать девять дней, в Гротволд исхудалые, ослабшие, с изможденными лицами, голодные и злые, все в грязи, миновав отряд стражников на городских воротах, въехали сэр Виктор и все остальные. Правда, и здесь не обошлось без небольшого инцидента. Дело в том, что начальник караула, дежурившего в это время на воротах, решил, еще издали увидев отряд рыцарей, что это простые странники, и, когда они подъехали к воротам, преградил им путь, в надежде получить хорошую взятку. Но выбрал он для этого не самый удачный момент. Конечно, в другой бы раз сэр Виктор, ехавший во главе отряда, и кинул бы ему пару-тройку серебряных 3 3 1 золотой = 20 серебряных; 1 серебряный = 50 медных. , но в том состоянии, в котором он находился после их слишком долгого и очень трудного переезда, он поступил совсем по-другому: он направил своего коня прямо на охранника и лишь когда тот, испугавшись, что будет задавлен рыцарем, выхватил из ножен свой меч и направил в его сторону, сэр Виктор, не желая, чтобы этот тупой стражник покалечил его лошадь, развернул своего Дрега – так звали его скакуна – боком к стражнику и, ткнув его носком сапога в грудь, сквозь зубы зло прохрипел: