Андрей Антоневич - Цитадель

– Поднимайся… в городе… срочно… – донеслось до его сознания.

– Что? – видимо, проорал Дима, потому что Зобов, испуганно выглянул из каземата на улицу и тут же прикрыл грязной, противно пахнущей едким чесночным гаром, ладонью рот.

От резкого запаха организм Линевича отряхнулся от контузии и внезапно полностью включился в работу.

– Что за вонища? – сквозь слезы спросил Дима, как только весь его организм вывернуло наизнанку прямо на прожженные галифе Мишки.

– Тихо, – прошептал, приложив палец к своим губам Зобов. – Возле нас отряды зачистки.

Дима с трудом оторвал тело от бетонного пола и осторожно выглянул в проем амбразуры…

Ярко светило солнце, а вдалеке на севере виднелась медленно уползавшая черная грозовая туча, из чрева которой периодически пробивалось странное серебристое свечение.

Несколько десятков солдат в форме Демократического альянса, вооруженных короткими скорострельными автоматами, осторожно пробирались сквозь раскуроченную Площадь Церемониалов, тщательно переступая через обгоревшие трупы.

Один из солдат в изолированном тактическом шлеме опустил внешние фильтры и принюхался к воздуху.

– It’s all right, – громко сообщил он своим товарищам, которые вслед за ним поспешили открыть шлемы.

Один из солдат в массивном бронированном экзоскелете, дистанционно сканировавший через окуляр мощного тепловизора окрестные здания крепости, неуклюже переступая через скрюченные тела, наступил на небольшой холм из слившихся друг с другом нескольких мертвых человеческих тел.

Обгоревшие угли громко хрустнули, и в воздух взмыло черное облако мелкой пыли, заставившее солдат, тут же загерметизировать шлемы обратно.

– Что происходит? – сдавленно спросил Дима у Мишки, прекрасно догадываясь об ответе сам.

– На нас напали наши соседи, – надрывно сопя ему в ухо, прошептал Зобов.

– Ты уверен?

– А ты сам не видишь, что происходит? – зло прошипел Зобов.

– А где остальные наши ребята? – удивился Линевич, осмотревшись в каземате.

– Все давно уже в город ушли, – пояснил Мишка.

– А ты чего здесь?

– Ждал, пока ты очнешься.

– Надо было уходить без меня.

– Нельзя было. Наш каземат накрыло ядовитым облаком. Тебя нести я не мог, поэтому пришлось закрывать тебе дыхательные пути, смоченной тряпкой из моей гимнастерки, чтобы ты не отравился.

– Еще осталась вода? – чувствуя, что ужасно хочется пить, спросил Линевич.

– Нет. Я ее еще во время реконструкции выпил, – ответил Зобов.

– А чем это ты тряпку тогда смачивал? – подозрительно поинтересовался Дима, присматриваясь к обильно смоченному рукаву Мишкиной гимнастерки, валявшемуся неподалеку.

– Что был, тем и намочил, – смущенно произнес Зобов, подтягивая на живот обгоревшие галифе.

– I see a goal, – в это время закричал солдат в экзоскелете, указывая рукой в сторону их укрытия.

Один из автоматчиков сразу же присел на колено и вынул у себя из походного пенала за спиной складной гранатомет.

– Бежим! – крикнул, уже не таясь, Дима и потащил за руку Мишку в противоположную от амбразуры сторону вглубь каземата.

– Не туда… Не туда, – пытался выдернуть свою пухлую руку Зобов. – Там тупик… Нам надо обратно выскочить…

– Быстрее! – волок за собой Мишку Линевич в темный подвал каземата, из которого противно несло мочой.

Неповоротливый толстячок хотел было, что-то возразить, но, влекомый Димой, ударился о низкий свод подвала головой и промолчал, решив, что это его уже зацепило выстрелом из вражеского гранатомета.

– Быстро! В трубу! – скомандовал Линевич и, схватив Зобова за шею, силой поставил его на карачки, протолкнув в скользкий проход головой вперед.

– Что за вонища? – забыв о смертельной опасности, запротестовал Мишка, пытаясь вытолкнуть из смрадной трубы свой зад обратно.

– Давай, жирный! – в сердцах закричал Линевич и подтолкнул толстяка ногой. – Если ты не пошевелишься, то мы будем пахнуть еще хуже!

Мишка усилено заработал всеми складками тела и словно жирная гусеница устремился в трубу…

– Вж…бух…х… – раздался глухой утробный звук разрыва гранаты внутри каземата.

Огненный вихрь выдул из трубы остатки гнили, которую не успели на себя собрать Дима и Мишка.

Они оба лежали по разные стороны бетонной трубы посреди небольшой затоки в виде грязной лужи, обмельчавшей от жары и так неполноводной реки.

– Нет времени лежать… – пытаясь отдышаться, сказал Дима. – Побежали по руслу в город.