Ви Корс - Туман и Молния. Книга V

– Полукровка, что ли? Беглый?

Похоже, она не была столь жестока, как он решил вначале, потому что, зачерпнув воды в какую-то миску, она поставила её неподалёку от него.

– Пей. Только к колодцу не подходи.

Он потянулся к предложенной воде, миска была грязной, может быть, она предназначалось для собаки? Впрочем, ему было без разницы, он приподнял маску снизу, и прильнул губами к холодной, обжигающёй горло воде. Пить было неудобно. Его рот был столь же испорчен, как и всё остальное, как ноги и глаза. С одной стороны губы не шевелились, и поэтому ледяная вода текла по его подбородку, затекая под одежду. Делая последние глотки, он сильно запрокинул голову назад, и понял, что она увидела. Увидела часть его лица. Его развороченную с правой стороны нижнюю челюсть. Он увидел, как округлились её глаза, как она отпрянула, уже видимо жалея, что дала ему воды. И в этот момент, появились другие люди, мужчины. Это всё что он мог сказать про них, их освещали последние лучи заходящего солнца, и он не мог их разглядеть. Но страха не было, опять ничего.

– Что случилось? – спросил один из мужчин, он тяжело дышал, а в его руке была зажата палка.

– Вот. Хотел воды. Я испугалась, что он загрязнит наш колодец. Вы видите, как он одет?

И я права была, у него под маской там, какая-то дрянь на лице. Может проказа, или чума! Только бы он не оказался зачумлённым!

Они отпрянули от него, он всё понимал, но почему-то не испытывал ни малейшего желания ответить, он даже не сделал попытки что-либо сказать им. Просто попытался встать, и упал. А они отскочили от него ещё дальше.

– Точно больной! Только заразы нам не хватало!

– Я же говорю! Как только увидела, как он идёт к колодцу… Боги, Боги, ещё чего доброго заразит нас! – женщина принялась причитать, всхлипывая. Он действительно чувствовал её страх.

– Эй, ты! Убирайся отсюда! – мужчина угрожающе замахнулся палкой. У Орла был меч. Орёл знал что под плащом, за спиной у него пристёгнут меч, но не сделал даже попытки достать его, даже не пошевелился. И теперь, это безразличие, эта опустошённость, начинали его пугать. Нужно было действовать, а Никто, в теле которого он оказался, ничего не предпринимал.

– У него волосы белые, видите?!

– Может полукровка?

– С ума сошла! Таких волос не бывает, он седой наверное…

– А у полукровок?

– Он седой! Эй, старик, иди к храму, и там проси подаяние, а здесь тебе не место!

– Но он не похож на старика!

– Что будем делать?

Они сгрудились все вместе, совещаясь. Он слышал лишь обрывки их фраз: «Нищий? Старик? Может он беглый? Полукровка? Чумной? Зараза».

И он поднялся. И пошёл прочь. А они, увидев, как неловко он подтягивает хромую ногу, отшатнулись от него ещё сильнее.

Они ничего не спросили у него, почему? Они терялись в догадках, но им даже в голову не пришло поговорить с ним. Неужели они тоже не считали его за человека, а сам он чувствовал себя человеком? Таким же, как эти люди? Они были словно в другом мире, словно за стеклом, и у него не возникало никакого желания разбить эту преграду и стать одним из них. Их отношение к нему не покоробило его, не расстроило и не взволновало, Орел, наверное, почувствовал бы то же самое, если бы его облаял на улице бездомный пёс. Ну и что? Он бы тут же забыл про него. Такими же далёкими, чужими и не стоящими внимания были для него сейчас и эти люди. Просто данность. Глупо было бы реагировать на пса, столь же равнодушно он отнёсся и к унижению от этих людей. Он ничего не обдумывал, он его просто не заметил. Настолько ему было всё равно, что происходит с ним, и вокруг него. И Орлу стало вдруг не по себе. Он должен очнуться! Очнуться! Проснуться! И это была не свобода! Мнимая свобода! Это был плен! И он не Никто! Он князь Арел! Князь Арел, который думает, строит планы и обижается на людей, потому что они ему не безразличны и он один из них! И он не хочет больше быть другим!

– Я хочу быть снова собой!

И он закричал.

Твёрдые жесткие руки тормошили его. Крепкие пальцы, словно каменные, какая же в них была сила! Разогнут железные прутья решетки, если понадобиться. Это Ник.

– Арел? – спрашивает он спокойным будничным голосом, он давно уже привык к тому, что Орёл часто вскакивает с криком по ночам.

И словно подтверждая, что всё как обычно Орёл вскакивает с кровати, несмотря на головокружение, от которого темнеет в глазах.

Никто снова укладывается на бок, утыкаясь изуродованной половиной лица в подушку, но не закрывает глаз, его глаза блестят в темноте, и он наблюдает, как Орёл зажигает свечи, шарит по столу, гремя бутылками.