Юрий Мюн - Предназначение. Книга 1. Часть 3

«Надо же, а я даже и не заметил, когда он снял с коника вьюк! Вот это я расслабился! Хотя, в моем состоянии это не удивительно! Но, с другой стороны, хорошо, что он позаботился об этом, а если бы его не было? Кстати, а с чего это он вдруг стал таким заботливым?»

Видимо, мои мысли секретом для орка не стали.

– Я просто вспомнил себя в первом походе, – пояснил он. – Мне кажется, что все новички совершают одни и те же ошибки. Так что, парень, не ты первый, не ты последний!

Я посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж. Зерт правильно понял мой взгляд.

– А твой отец уже забыл, как он начинал, поэтому и не проконтролировал твои действия, – пояснил он, – но если ты его спросишь, то, мне кажется, он подтвердит, что вначале он тоже забывал снять свой вьюк.

Я облегченно вздохнул и наконец-то смог оглядеться. До этого момента у меня как-то не получалось.

Мы с орком находились в большом зале, сейчас почему-то совершенно безлюдном, точнее, кроме нас, здесь был еще один человек, стоящий за стойкой, расположенной в левом углу помещения. В открытую дверь, расположенную за стойкой, был виден кусок какого-то помещения. Я, по аналогии с планировкой трактира «Привал странника», предположил, что это был кусок помещения кухни, хотя я мог и ошибаться.

В зале стояло с десяток столов, по обе стороны которых располагались, тяжелые даже на вид, лавки, рассчитанные на трех человек, и три маленьких столика, стоящих как бы немного наособицу, отделенных от общего зала живыми растениями в кадках, рассчитанных, судя по стульям с красивыми резными спинками, стоящим около них, на четырех человек.

Справа присутствовало небольшое возвышение, на котором вообще ничего не было.

«Сцена!» – предположил я, потому что ничего другого мне в голову просто не пришло.

Между стойкой и сценой располагалась лестница, ведущая на второй этаж.

В каждой стене, кроме той, где была стойка и сцена, было по два окна в тяжелых, скорее всего, дубовых рамах, а в стене, где была входная дверь – окно было только одно.

Внимательно осмотрев помещение, я подковылял к ближайшей лавке и совсем уже было собрался на нее плюхнуться, как услышал голос Зерта.

– Не советую! – твердо сказал он, и когда я взглянул на него, отрицательно покачал головой, усиливая свое утверждение.

Я тут же ощутил, что он прав, потому как вспомнил, в каком цвете сейчас окрас моей задницы и представил, как же мне было бы больно, плюхни я ее сейчас со всего размаха об эту жесткую лавку!

А потому, я согласно ему кивнул, заодно и поблагодарив за столь неожиданно выраженную заботу, и аккуратно опустил свои полузадия на лавку, все равно слегка скривившись от боли.

Орк озадаченно посмотрел на меня.

– Вообще-то, – весь его вид говорил, что его неправильно поняли, – я тебе вообще не советовал садиться, потому что, в таком состоянии, заставить себя встать будет очень сложно. А ты что подумал?

Мне было стыдно озвучивать ему свои мысли о его заботе о моей многострадальной заднице, поэтому я просто вяло махнул рукой, мол, чего пристал к маленькому, и буркнул:

– Давай, баул-то, я свежее вытащу, а то до бани вообще никогда не доберемся.

Орк небрежно бросил мне мой мешок, из которого я быстренько достал свежую рубаху и штаны, и, закрыв его, не стал бросать орку, просто чувствовал, что могу не докинуть, а поставил на стол. Зерт покачал головой, глядя на меня, подошел, забрал мой тючок и, небрежно бросив:

– Жди здесь! Никуда не уходи!

… поднялся по лестнице наверх.

Да, спать на настоящей кровати, на простынях, после баньки, после вкусного ужина, приготовленного не на костре, неизвестно кем, это я вам скажу…

Проснулся я от того, что Зерт тряс меня за плечо и орал почти что в ухо:

– Раст, подъем! Вставай, Раст, завтрак проспишь!

Магическое слово «завтрак» вырвало меня из объятий сна. Во всяком случае, это было первое слово, выкрикнутое орком, которое осознал мой, измученный вчерашней скачкой, мозг. Вот кажется, да, вроде, когда скакал, мозг в этом не участвовал от слова «совсем», так почему же у меня вчера, ближе к вечеру, башка совсем работать перестала. Да и глаза слипались…

Короче, при слове «завтрак» я открыл глаза и орк, хоть и поубавил громкость, и даже отстранился, чтобы не кричать мне в ухо, радостно сообщил:

– Вставай, все уже пошли завтракать, нас никто ждать не будет! Вот съедят все, и будем мы с тобой голодать до обеда!

«Он что, меня напугать хочет? – толкнулась в голову мысль. – Ну-ну, наивный оркский юноша! Голодать до обеда! Да я пойду на кухню и уж что-нибудь пожевать я там найду всегда!»