Ирина Котова - Стальные небеса

– Я теперь все время тебя хочу, – призналась она как-то страшным шепотом ночью, когда он, расслабленный, сытый и довольный, почти засыпал, аккуратно прижав ее к себе спиной. – Даже сейчас, опять… кажется. Ужас какой-то, никогда не думала, что в беременность стану такой ненасытной. Прохожу днем мимо твоего кабинета, а сама думаю, что надо зайти и… Чет, а ты все еще хочешь меня? Тебе не трудно?

Он издал сонный смешок, подгреб еще ближе и привычно потерся бедрами о ее ягодицы.

– Я тебе утром еще раз покажу, как хочу, раз возникли сомнения. Только не сейчас.

– Почему? – настороженно спросила Света.

– Мне же трудно, сама сказала. Старенький я у тебя, – весело буркнул Четери и снова потерся об нее. – А нет, уже снова молоденький…

– Чет! – застонала она, давясь от смеха.

Он захохотал ей в затылок.

– Ну как мне еще реагировать на эти глупости, Света? Не выдумывай. И еще, женщина. Как твой муж и Владыка, повелеваю: если днем тебя настигает желание объездить меня, ты не томишься, а идешь ко мне. Я соберусь, выгоню советников, разомну свои старые кости и сделаю тебя довольной. Должен же я отрабатывать твою заботу.

Светлана потянула к себе его пальцы и с улыбкой коснулась их губами.

– Ох, Чет, – сказала она с грустной нежностью. – Не могу представить, как бы я жила без тебя. Иногда я боюсь, что проснусь, а тебя нет. И всего этого нет. Приснилось, привиделось. Или что ты уйдешь на войну… уйдешь, я знаю. И не вер…

Четери мягко закрыл ей рот ладонью.

– Ты права, – сказал он, не дурачась боле. – Я скоро уйду. Но мы смертны. В любой момент можем умереть, поэтому есть ли смысл об этом печалиться и отравлять себе жизнь заранее? Нужно радоваться, что мы сейчас живы, и исполнять свое предназначение. Женщина, не хорони меня заживо. Ты не будешь плакать и истязать себя, а будешь ждать и верить, что я вернусь. Да, Света?

– Да, – сказала она, глотая слезы.

– И правда твоя стихия теперь вода, – сказал он ворчливо, поворачивая ее к себе. Поцеловал глубоко, нежно, чувствуя на губах соленые слезы, спустился ниже – прикусил шею, лизнул грудь над округлым животом, смял ладонями ягодицы. Света, прекратив всхлипывать, вздрогнула, заерзала – она стала очень чувствительной.

– Что ты делаешь?

– Утешаю тебя, конечно, – объяснил воин-дракон охотно. – Недоработал, раз у тебя силы остаются на страх и слезы.

– Это не повод для шуток, Чет, – прошептала она с упреком.

– Какие уж тут шутки, – сказал он серьезно, перекатываясь на спину и очень бережно помогая ей сесть сверху. – Моя женщина не должна бояться и плакать. И ничего смешного в этом нет.

Восьмое апреля

Владыка Чете́рии любил нагружать тело ранним утром – когда сады Тафии были напоены темнотой и прохладой, ветерки лениво текли над остывшей землей и звонко пели птицы, радуясь скорому появлению солнца.

И в это утро он поднялся еще до рассвета, оставив потяжелевшую, крепко спящую Свету в кровати. Она перестала просыпаться вместе с ним, чтобы посмотреть на тренировки, и Чет ее не будил – мимолетно провел по плечу жены губами и направился в купальню, а оттуда – во двор, на ходу заплетая косу.

Босые ноги его коснулись холодной плитки, и через несколько секунд Мастер присел на бортик фонтана, зачерпнул свежей воды, напоенной силой, поднимающейся из глубинной жилы. Встал, прошептав короткую молитву Отцу-Воздуху и Матери-Воде, поклонился небу – и, уже начиная улыбаться, потек по плитке вокруг фонтана в гибком, размашистом танце, все быстрее, разминаясь и разогреваясь.

Когда пришло время доставать клинки, Чет на мгновение остановился, закрыв глаза и слушая вдруг наступившую тишину с мечтательным умиротворением. Над Тафией разливались тихий покой и счастье, и целый город сейчас спал так же сладко, как и весь последний месяц по утрам.

Четери знал, что в эти минуты тренируется не один. До рассвета на склон у обители Триединого выходит с шестом юный гордец. Он повторяет упражнения, которым его научил Мастер, выдерживает ритм дыхания – который ему ставил Мастер, улыбается от нагрузки, дающей телу отдохновение, и наконец-то отстраняется от страстей окружающего мира, погружаясь во внутреннее спокойствие. И погружая в него целый город.

Медитация начала даваться наследнику Желтой империи чуть более месяца назад. Для этого Мастеру пришлось попотеть: затупить его гордыню о служение простым людям и вымотать чрезмерной нагрузкой на органы чувств, болезненной для любого высшего потомка Желтого. Вей Ши должен был рано или поздно познать транс – а дело ускорили травы, которые предложили принцу в кальяне хлебосольные жители города. Но сам по себе, без предыдущей и текущей нагрузки, дурман бы не сработал. Как и не сработал ранее – вряд ли в семье Ши не использовали растения, расширяющие сознание, чтобы помочь наследнику.