Ирина Котова - Стальные небеса

Больше всего случаев одержимости было как раз в Тидуссе. По аналогии и возникла одна из гипотез про темных: что «демоны» одержимы какими-то недобрыми стихийными духами Смерти, которые придают им мощи. Впрочем, гипотез про потомков Жреца было множество, и ни одна из них и близко не походила на реальность. В отличие от тидусских историй.

По легендам, человек, к которому подселялся один из духов-покровителей, мог летать под облаками, выдыхать пламя или вьюгу, прищурившись, сбивать финики за тысячу шагов, выпивать озера и вызывать дожди – и так далее в соответствии с изысками народного фольклора, в котором отыскать зерна истины было сложно.

Достоверно было известно только то, что одержимые духами действительно существовали, что силы они становились немеряной как физически, так и магически, и что ни одного из них официально исследовать не удалось, так как равновесники вовсе не горели желанием быть исследованными. С духами Разума плотно общались и шаманы, добровольно впуская их в свое тело на время транса и подкармливая, чтобы обрести помощников и силу. Говорили, что у сильнейших шаманов в теле жили до шестидесяти шести духов, но опять-таки, никто это доказать не сумел.

Макс, ознакомившись с работами коллег, некоторое время задумывался о том, чтобы поставить на себе эксперимент – попробовать подселить в ауру кого-то из духов и проверить правдивость тидусских историй. Но в исследования аур и духов, как и во многие другие, на которые он обращал свое внимание, нужно было погружаться с головой или не лезть вообще. Макс, хорошо все обдумав, отказался от смены сферы интересов, тем более что он не мог предсказать, как отреагирует на подселение его темная кровь. К тому же в симбиозе дух-человек очень редко доминирующая роль оставалась человеку, а рисковать Тротт не мог. Он остался верен своим растениям и работе по усилению их магических свойств. И слава богам, что тогда не пошел на поводу у любопытства.

Потому что сейчас, несколько раз уже пережив ощущение запертости в собственном теле, которым распоряжается кто-то другой, неспособности заговорить, позвать на помощь или даже нос почесать без доброй воли подселенца, Макс ничего любопытного больше в этом не находил. Сплошной дискомфорт и страх, что больше никогда не станешь хозяином своего тела.

В настоящий момент ничего необычного Тротт не ощущал. Разве что – он перешагнул через корягу и прислушался к себе – в сердце чувствовался едва заметный холодок. Жрец, видимо, действительно спал, как бы ни происходил сон высшего существа.

– Смотрите, – едва слышно позвала принцесса, показывая влево.

Макс кинул взгляд туда, где на поляне, скрытой в густой тени папоротников, на взрыхленной, словно трактором, земле, росла сочнейшая трава, образуя небольшую воронку посередине, и кивнул:

– Да, это вехент.

Алина передернула плечами и поспешно переместилась вправо так, чтобы Макс находился между ней и логовом огромного муравья-землеройки, поджидавшего жертв в пустотах на сухих участках леса под созданными им же ловушками. Удобренная и перепаханная им земля выглядела как мирное пастбище, привлекающее травоядных обитателей леса.

Вехент был неповоротлив и не любил гоняться за добычей, поэтому мог месяцами сидеть в норе, хватая еду, которая сама падала ему в пасть. Но, оголодав, развивал невероятную скорость и убойность – как носороги, что водились на юге Манезии. Только вехент был раз в пять больше и в период голода мог нападать даже на тха-охонгов, часто одерживая победу.

– А почему, – тихо спросила принцесса, когда ловушка вехента скрылась за гигантскими папоротниками, – этих вехентов и пауков-лорхов не используют в армии императора? То есть, может и используют, но я видела только охонгов и раньяров…

– Не используют, – подтвердил Тротт. – Хотя на изображениях в местных храмах я видел и всадников на лорхах, и таких вот землероек, и других гигантских инсектоидов, что водятся дальше по континенту. Полагаю, вехентов использовали как таранные орудия. Но сейчас в армии используются только стрекозы и богомолы. Наверное, это как старые и новые модели боевой техники. Одни устаревают, им на смену приходят другие. Старые топлива потребляют больше, а боевые и ходовые качества хуже.

Алина выслушала его молча, хотя раньше забросала бы вопросами, и пошла дальше, на ходу пытаясь подвязать под грудью и стыком крыльев длинную сорочку. Из-за сумок выходило с трудом, но спутница справилась, и Тротт, оторвав взгляд от светлого живота и спины, которых касались кожаные ремни, покачал головой и сказал: