Ник Перумов - Не место для людей

Виктор открыл дверцу холодильника, вспомнив старую шутку, что «даже пустой холодильник имеет в день два-три просмотра». Яйца – он улыбнулся, вспоминая, как Тэль кормила его яичницей со скорлупой. Курица в упаковке. Колбаса, сыр. Хлеб. Молоко, творог. Бутылка вина.

С курицей долго возиться, а вот вино с сыром – это замечательно.

Виктор быстро накромсал ломтями твёрдый швейцарский грюйер (раньше он настаивал на английском чеддере, но потом возникли какие-то проблемы, с которыми он не стал разбираться, и чеддер исчез), открыл вино – холодный и ароматный совиньон. Мимоходом подумал, что бабушка бы укорила его за то, что сыр и вино «заморские». Бабушка была очень патриотична – так бывает с людьми, которые благодарны новой родине. Ладно, надо будет велеть покупать лучший российский сыр. И вино. Он где-то слышал, что в России начали делать хорошее вино. Кстати, а зачем бутылку вина-то менять каждую неделю? Оно ведь не прокиснет… Ох уж эта прислуга, во всех мирах любит выпить хозяйское…

С сыром и вином он вернулся к телевизору, сел перед экраном. Новости не слишком-то радовали – где-то опять случайно сбили самолёт, где-то началась эпидемия, экономисты ждали нового кризиса, крупного полицейского чина арестовали за взятки, кинопродюсера обвиняли в том, что сорок лет назад он сделал актрисе двусмысленный комплимент, что является явным посягательством и домогательством… В России беды были одни, в других странах другие, но безмятежности и спокойствия не было нигде.

Насколько всё лучше в Срединном Мире!

А так ли уж лучше?

Виктор сделал большой глоток вина, закусил сыром.

Просто в Срединном Мире мелкие конфликты решают на уровне бургомистров и городских старейшин. Средние – гасят маги, каждый клан отвечает за ту или иную территорию. Ну, а уж если заварушка крупная или несправедливость совсем большая – дело выходит на его суд.

Но всё ли так хорошо, как он привык думать?

Если нет покоя в Изнанке, то лихорадит и Срединный Мир.

Надо, надо стряхнуть самодовольное спокойствие и заняться делами государственными посерьёзнее!

И в этот момент в дверь позвонили. Долго, уверенно.

Виктор крякнул, сделал глоток из бокала и пошёл в прихожую. Не заглядывая в глазок, открыл.

Двое мужчин. Один помоложе, интеллигентный, гладко выбритый, похожий на студента-старшекурсника или аспиранта, другой старый, седовласый и бородатый. Казалось, они были удивлены тому, как легко им открыли.

– Да? – спросил Виктор.

– Телеграмма, – сказал молодой.

– Вы что, телеграммы вдвоём носите? – удивился Виктор.

– Он стажёр, – быстро произнёс старик.

– А, – Виктор кивнул. – Логично. Ну, давайте.

– Что? – придушенно спросил молодой.

– Телеграмму!

Молодой и старый переглянулись.

– Я же говорил! – с неожиданной плаксивостью воскликнул молодой. – Мы не готовы!

– К чёрту! – выругался старый.

И вскинул руку, направляя её на Виктора.

Ощущение было – словно ударило боксёрской грушей. Случился с Виктором в юности такой конфуз, после чего он с боксом завязал.

Виктора отбросило назад шага на три-четыре, он не удержался на ногах и упал, больно ударившись копчиком.

Это что такое было?

Старик же его не коснулся!

Если честно, то выглядело всё так, будто Виктора ударило магией. Но он же в Изнанке!

– Зови! – тем временем скомандовал старик своему спутнику, и фальшивый «стажёр» кинулся вниз по лестнице. Старик же стал медленно приближаться к Виктору, по-прежнему держа руку перед собой. Нечто вроде невидимой мягкой стены пригибало Виктора к полу, не давая подняться.

Да, это магия. Какая-то стихийная, сразу и не разобрать. Либо воздушный «пресс», либо магия Земли.

Страха, впрочем, не было. Виктору нечасто приходилось творить волшебство в Изнанке – чаще уж этим занимается Тэль, то здоровье свекрови подправляя, то что-то с бабой Верой колдуя. Но была пара случаев, когда и Виктор, забывая о том, где находится, совершал чудеса.

Однажды столкнул с пути мчащегося автомобиля парнишку на велосипеде – тот ушибся, но зато остался жив. В другой раз Виктор, встретив знакомого, с которым вместе учился в институте, вдруг почувствовал в его крови затаившуюся смертельную болезнь, о которой тот и сам-то не подозревал, или подозревал, но отказывался верить. И Виктор, не размышляя, интуитивно вычистил из него заразу, исцелил. После обоих случаев ему было нехорошо, дурно, до самого возвращения в Срединный Мир он маялся слабостями и болями. Но магия работала и здесь, просто брала за это высокую цену.