Юрий Романов - Технология проклятия

Вся маскировка лаборатории заключалась в том, что ведущая в неё дверь внешне казалась намертво приваренной к стене, но на самом сварные швы лишь плотно прилегали друг к другу, создавая иллюзию замурованного помещения. Потайной замок, спрятанный за металлическим кожухом, открывался только спецключом, который хранил в одном экземпляре лично Никита Петрович. Сам же подвал, где находилась лаборатория, в последние годы оказался фактически целиком заброшен и никем из персонала давно не использовался. Так что случайных гостей здесь точно можно было не ждать.

Через минуту Никита Петрович и Резников вышли из подвала на первый этаж пустующего заводского корпуса.

– Уходите через цех механической обработки, – порекомендовал Володя Корнееву. – Там они вас не обнаружат.

– А ты?

– Не волнуйтесь, я их задержу пока. Придумаю что-нибудь. Скажу, что плановую ревизию инструментов здесь провожу!

– А если не поверят?

– Пускай обратное докажут сначала. Всё, уходите, Никита Петрович. Немедленно!

Корнеев кивнул и бегом направился к цеху механической обработки, откуда далее можно было выйти наружу и незаметно покинуть территорию завода через восточные ворота, минуя главную проходную.

Уже меньше чем через минуту Володя Резников встретился на лестнице с тремя офицерами НКВД.

– Ой, – Володя изобразил удивление. – Доброй ночи, товарищи милиционеры. А что случилось? Вас вроде никто не вызывал….

– Вы кто такой, гражданин, и что здесь делаете посреди ночи?– сразу поинтересовался старший офицер.

– Я? Я начальник производства. Владимир Резников. Вот, провожу плановую ночную ревизию инструментария.

– Хмм… Один, что ли?

– Так точно. Мы посменно проводим с другими работниками.

– Документы ваши… – попросил офицер.

– Ах, да. Конечно, – Резников сразу послушно отдал им на проверку своё удостоверение личности.

– Где товарищ Корнеев, главный инженер-химик завода? – спросил вдруг старший милиционер.

– Как где? Дома наверняка спит, как и все остальные сотрудники. Два часа ночи же. Я тут один и ещё пара вахтеров.

– Вам известно, где товарищ Корнеев хранит нелегально изъятое заводское оборудование и для чего его использует?

– А? Какое ещё нелегально изъятое оборудование? О чем вы?

– Понятно, значит, будем разбираться в участке. Вы поедете с нами, товарищ Резников.

– Что? Это еще зачем?

Старший офицер повернулся и молча махнул головой двум своим подчинённым. Те сразу же подошли вплотную к Резникову и грубо схватили его под руки.

– На каком основании? Вы не имеете права, черт возьми! – попытался запротестовать начальник производства.

– Ведите его в машину, – хладнокровно приказал старший офицер. – Один остаётся с ним внизу, второй возвращается сюда. Осмотрим здесь каждый цех, каждую комнату. Что-то да найдём, если, конечно, Сидоров нам не соврал.

В это время Никита Петрович миновал цех механической обработки и вышел во внутренний двор «Красного треугольника», где через дежурную проходную можно было выбраться с огромной заводской территории на улицу Розенштейна.

***

Примерно через пятьдесят минут Корнеев уже добрался пешком по набережной Обводного канала до Боровой улицы, где неподалеку находился его дом. Ближайшая округа в это позднее ночное время, разумеется, пустовала.

Никита Петрович был сейчас крайне встревожен и озадачен. Почему на завод именно посреди ночи приехала милиция? Неужели на них кто-то написал донос? Но кто мог узнать про опыты и лабораторию, кроме Резникова? Может, сам Володя его подставил? Вряд ли. Какой тогда ему был смысл предупреждать Корнеева о приезде сотрудников органов? Нет, это сделал кто-то другой. Наверняка тот дотошный мастер из цеха химической обработки. Сидоров, кажется, его фамилия. Этот подлец вполне мог что-то пронюхать. Надо было обратить на него более тщательное внимание.

Кстати, интересно, как там сейчас сам Резников? Вдруг милиция знала, что он – сообщник Никиты Петровича, и теперь повязала его. Они ведь обязательно вскоре устроят Володе тщательный допрос и всё из него вытрясут. В таком случае им с Корнеевым обоим конец. Тут одним снятием с должностей не отделаешься, тюремный срок обеспечен. Кроме того, судьба самой лаборатории со всем её оборудованием и заметками об опытах теперь тоже была в большой опасности.

У Корнеева от панического настроения жутко разболелась голова. Добраться бы хоть до дома…

Одно грело душу Никиты Петровича – спустя почти два месяца исследований ему всё же удалось добыть образец уникального химического изотопа, который может радикально изменить всю жизнь Корнеева. Нужно любой ценой сохранить его на будущее и спрятать от посторонних. Когда он сможет полноценно и публично заявить о своем сенсационном научном открытии, к нему будет уже совсем другое отношение. Победителей, как известно, не судят…