Ярослав Горбачев: Шестеренки нового мира

Те быстро доставили найдёнышей на базу, где худо-бедно обогрели и накормили, дали каких-то таблеток. Сам Главный контролировал процесс. Тогда казалось, что это в нём говорит простое человеческое участие и желание помочь. Как вскоре оказалось, мотивы у такого поведения оказались совершенно другие, гораздо более корыстные.

Вначале Вера совершенно искренне была благодарна этому человеку, который с уверенным видом командовал своими подчинёнными, выглядевшими потерявшимися и растерянными. Именно он, так как никого соображающего в медицине вокруг не оказалось, выбрал какие именно лекарства давать. Он обеспечил жильём и теплом, выделив квартиру в двухэтажном деревянном доме и обеспечив дровами для печки. Он распорядился принести поесть и тёплую одежду…

– Ну, давайте, приходите в себя. Привыкайте, обживайтесь. Только, сразу предупреждаю – жизнь у нас тяжёлая, придётся работать. Кормить за просто так никто не будет. Но окажетесь полезными, всё у нас сложится хорошо.

И тогда Вера, несмотря на полное истощение, моральное и физическое, постаралась улыбнуться этому человеку – олицетворению своего спасения. Потом много раз проклинала себя за это, считая, что не улыбнись тогда – всё сложилось бы иначе…

– Мы отработаем, обязательно отработаем! И постараемся быть полезными вам, – сказала она за них обоих. И даже эта фраза, как поняла потом, прозвучала в какой-то мере двусмысленно… Главный же, просто хмыкнул и ушёл. Но потом возвращался, проведать и узнать как дела, и делал это вновь и вновь. Вера не видела в таком внимании ничего предосудительного, пока в какой-то из дней они не остались наедине, и дядька, просто и без обиняков, не потащил её в постель.

Сопротивляться оказалось бесполезно, слишком не равны были силы. Взывать к голосу разума тоже. Главный тогда уже чувствовал себя вполне комфортно, вместе с прикормленными приспешниками узурпировав власть в общине, и слов отказа не воспринимал в принципе. Поняв, что добром получить своё не получится, сразу перешёл к насилию, ни секунды не колеблясь и совершенно не расстраиваясь по этому поводу.

Широко афишировать свои забавы царёк крохотного государства, всё-таки, ещё не решался, и потому старательно затыкал жертве рот. Но Витя, всё же, услышал сдавленные приглушённые крики, прибежал на помощь… И ничего не смог сделать. Ведь Главный стал вожаком стаи не на пустом месте, да и старательно собирал с остальных «дань», энергию, используя её на своё усиление. Кстати, для улучшений он забирался в свою ячейку в Казарме, запираясь там, чтобы, пока будет беззащитен, никто не пробрался и не расправился с ним.

Он скрутил бросившегося на себя парня. А потом, Веру держали, а Витю били. Жёстко, без тормозов, чувствуя себя совершенно безнаказанными, пьянея от брызжущей во все стороны крови и разлетающихся зубов. «Слегка» перестарались. Девушке, с этого момента, стало просто всё равно. Ей казалось, что свои последние слёзы она пролила над телом своего друга, почти брата…

Про то, что остальным членам общины рассказали, якобы они шпионы, Вере, само собой, никто не доложил. Но она видела, что все воспринимали отношение к ней со стороны Главного и остальной правящей верхушки как нечто само собой разумеющееся, никто даже не думал как-то препятствовать им. Сбежать удалось только благодаря помощи какого-то паренька, поставленного сторожить пленницу и неожиданно пожалевшего её. Про дальнейшую его судьбу девушка ничего не знала, и закономерно беспокоилась о своём благодетеле…

Но тогда она убежала, не думая ни о чём, кроме того, чтобы оказаться подальше от всех этих нехороших людей, в руки которых так не повезло угодить. И… Попала из огня в полымя. Плен у амазонок стал следующим испытанием, очередным ударом судьбы.

Конечно, там оказалось несравненно комфортнее, чем в зиндане поселковых, место ощущалось едва не курортом. Никто не трогал, кормили хорошо, присутствовали собратья по несчастью, с кем можно было бы при желании даже пообщаться… Тяжелее оказался сам факт того, что она опять не могла распоряжаться своей судьбой. Он просто растоптал остатки воли. Тоска по Вите, по потерянному навсегда нормальному миру, отсутствие хоть каких-то надежд на спасение, всё это захлестнуло с головой, и девушка впала в апатию. Хоть как-то выйти из неё помогла только экзекуция Валеры, когда девушка впервые обратила на него внимание.

Вера видела, что парень заметил это, увидел её сострадание, то, что скорлупа, которой обросла израненная душа дважды пленницы, ненадолго дала трещину. Были оценены все знаки внимания и неуклюжие попытки ухаживать. Даже более того – возникло лёгкое желание ответить на них. Но всё это было отвергнуто, ввиду полной бесперспективности. В том, что судьба не готовит ничего хорошего, сомнений у девушки к тому времени не осталось. И приближать кого-то, чтобы тут же потерять, она не хотела…