Ярослав Горбачев: Шестеренки нового мира

– Ну и как это понимать?

Ресницы её задрожали, на щеках появились два тоненькие мокрые дорожки. Валера отбросил нож в сторону, резко сел, одним движением оказавшись рядом, и крепко прижал горемыку к себе. Утёр пальцами слёзы, поцеловал в лоб. Наклонившись, внимательно вгляделся в глаза. Совершенно нормальные сейчас, если не считать цвета.

– Так и будешь молчать?

Вместо ответа, девушка спросила сама:

– Это был подкроватник?

– Да.

– Не думала… Такой страшный…

– Жутковат. Сам, когда увидел, чуть кирпича не отложил.

– В детстве боялась… Что под кроватью… Со светом засыпала. Сейчас… Как в детство снова… Будто маленькая… Так страшно…

Валера молча слушал, не торопил. И не напоминал, что спрашивал совершенно другое. В нём не было сейчас ни злости, ни обиды, разочарование от неудачно завершившегося вечера он жестоко запинал сапогами воли в самый дальний уголок сознания. Остался только растущий с каждым подобным эпизодом счёт. Счёт к тем, кто сотворил всё это. И желание разобраться, что же всё-таки случилось.

– Прости, миленький… Прости меня… – девушка совсем расклеилась. Крепче вцепившись обеими руками в Валеру, зарылась лицом ему в грудь, будто стараясь спрятаться от своего стыда и страха.

– Всё хорошо. Ничего же не случилось. Но ты должна рассказать… Рассказать всё. Чтобы мы смогли разобраться.

– Я… Я боюсь…

– Знаю. Я тоже очень боюсь. За тебя. Но я рядом, и в обиду не дам. Что бы там ни случилось, мы с этим справимся. Поняла? Ну, давай, продолжай. Знаю, непросто, в другой ситуации ни за что не стал бы приставать с таким… Но… Ты же сама понимаешь – надо. Иначе ничем не смогу помочь. Да и самой, наверное, легче станет… Так что, вперёд. Не бойся!

Вера всхлипнула, будто в последний раз попыталась спрятаться, но потом отстранилась, как-то враз успокоилась, и решительно посмотрела Валере прямо в глаза.

– Хорошо, я готова. С чего начинать?

– С чего хочешь. Но лучше… Лучше по порядку. Давай, солнце, я с тобой…

И она начала рассказывать. Даже слишком подробно, начиная с такого момента, про который у Валеры даже и в мыслях не было спрашивать. Но он не прерывал, только иногда задавал уточняющие вопросы. Слушал прерывистую, с паузами, задумчивую речь, куда более привычную, чем то возбуждённое и наполненное чем-то животным шептание. И честно признавался себе, что не может решить – какая именно девушка ему нравится больше. В обеих ипостасях прсутствовало что-то по-своему привлекательное…

История же Веры была такова. Странное свечение в небе девушка увидела, когда выходила из здания института, с Витей, давним товарищем, с которым повезло сначала учиться в одной школе, а потом ещё и стать однокурсниками. Задрав головы к небу, они оба уставились на неведомое явление… И точно так же, вдвоём, появились на полянке в каком-то лесу.

Выбирались долго, случившаяся на второй день непогода очень сильно подкосила. Тёплых и непромокаемых вещей ни у кого не было, с поиском укрытий тоже не повезло, и вскоре после начала дождя стало всё равно, под деревом стоишь или нет, лилось везде одинаково. Поспать удалось совсем немного, прямо на земле, пока небеса ещё не разверзлись. После, пришлось прилагать все усилия, чтобы не околеть от холода. Сначала, прижавшись друг к другу, пытались хоть как-то согреться, следуя принципу, что один индеец под одеялом замерзает, а двое – нет. Одеяло при этом, понятное дело, отсутствовало. Когда хоть немного посветлело, решили отправиться дальше в путь, согреваясь ходьбой.

Минусовая температура и снег оказались следующим испытанием. Стало совершенно очевидно, что останавливаться нельзя, это равносильно гибели. И они шли и шли дальше, несмотря на то, что сил не оставалось, всё коченело и дико хотелось есть. Долго не получалось отыскать даже места, чтобы ненадолго остановиться и передохнуть… В конце концов, под вечер вторых суток блужданий, они нашли хоть какое-то прибежище в корнях вывороченного дерева. С трудом заставив себя насобирать мокрых веток, чтобы не спать прямо на голой земле, отрубились там. Наверное, можно считать чудом, что смогли потом проснуться, хоть и сильно простуженные и ослабленные.

Потом потеплело, распогодилось, и можно было бы начинать радоваться, если бы не истощение и не то, что появились тучи насекомых, от которых невозможно было спастись нигде. Мошкара бросалась в лицо, лезла в нос и уши, волдыри укусов покрыли все открытые участки кожи. Это было настоящей пыткой, учитывая крайнюю степень измождения Веры и её спутника. Ещё и лес, со временем, начал пугать – он оказался наполненым жуткими звуками, треском, скрипом, уханьем, так, как это любят показывать в фильмах. Постоянно казалось, что кто-то смотрит в спину. Но они брели всё дальше и дальше, кое-как питаясь ягодами… И после нескольких дней блужданий столкнулись, наконец, с людьми, с разведчиками «поселковых».