Алан Чароит - Время испытаний

– Я только на минутку, – заверил их Элмерик, карабкаясь по нижним сучьям: до ягод ещё надо было дотянуться.

Нога соскользнула по мокрой коре; он чуть было не сорвался, выругался сквозь зубы одним из любимых словечек Джеримэйна, но всё же удержался на ветке – правда, до крови оцарапал щёку и вляпался ладонью в жидкий вороний помёт. Впрочем, неудача его не остановила. Вторая попытка вскарабкаться повыше оказалась более успешной. Уцепившись покрепче за шершавый ствол, бард срезал тонкую веточку, ещё не тронутую птицами, и мысленно попросил прощения у дерева: так всегда велел делать мастер Патрик. Тот считал, что любое растение требует вежливого обращения, а обиженная рябина не годится для оберегов и чар.

Спрятав добычу за пазуху, бард ловко спрыгнул на землю, даже не поморщившись: мастер Шон оказался хорошим лекарем, и когда-то сломанная нога больше не болела. Интересно: почему рыцарь Сентября не смог вылечить мастера Патрика? Тот вон до сих пор хромает… Хотя, наверное, ему и досталось сильнее…

Элмерик хотел оглянуться, чтобы посмотреть на ворон, но удержался, вовремя вспомнив предупреждение Розмари. Он поплотнее натянул шапку на уши и направился к колодцу, чтобы отмыть испачканную руку.

Смеркалось быстро, и нужно было успеть в срок вернуться за ограду мельницы. За спиной раздавалось карканье, причём довольно зловещее. Элмерик, выдохнув, успокоил себя, что дурные птицы всегда шумят по поводу и без, но шаг всё же ускорил. Именно в этот миг ему почудилось чьё-то невидимое присутствие, и бард вот уже во второй раз едва не обернулся. По спине пробежали мурашки. Он прикрыл один глаз и перешёл на истинное зрение. Холм и колодец выглядели обычными, а о том, что позади, бард старался не думать…

Он прошёл ещё десятка два шагов, прежде чем убедился, что тут есть кто-то ещё. И что этот «кто-то» скрывается, крадётся по пятам, дышит в спину. И ладно, если это и впрямь какой-то мертвец, – его можно было не бояться: бард же не оборачивался! А что, если опять Лисандр?

Сердце колотилось, как бешеное. Больше всего барду хотелось броситься бежать со всех ног, спрятаться за оградой. Но тогда незримый преследователь поймёт, что его обнаружили. И ладно, если просто спрячется, а вдруг нет? А что, если решит напасть? Нет, пускай лучше следит исподтишка. Дома надо будет первым делом рассказать обо всём мастеру Каллахану. Пусть разбирается, кто это там ходит вокруг мельницы.

От страха перехватывало дыхание и темнело в глазах. Элмерика бросало то в жар, то в холод, а искушение обернуться стало почти невыносимым. Барду казалось, что он действительно слышит тихие шаги за спиной. Призвав на помощь всю свою выдержку, он сбросил ведро в колодец, подождал, пока то немного наполнится, и повернул скрипучий вóрот. Одной рукой это было делать не так-то просто, но перемазаться в птичьем помёте ещё больше ему не хотелось. Тем более что вторая рука могла понадобиться для защиты – пальцы сами собой сложились в щепоть для отбрасывающего заклятия. Сохранять невозмутимый вид становилось всё сложнее. Цепь слишком медленно ползла вверх, наматываясь виток за витком. Ещё несколько оборотов – и мышцы заныли, а всё тело охватила нервная дрожь. Внизу слышался плеск воды, под ногами потрескивал тонкий ледок, прихвативший лужи, поэтому ноги то и дело оскальзывались. Бард упёрся коленом в колодезный сруб, и дело пошло быстрее. Хорошенько закрепив цепь, он ухватил ведро за ручку и потянул на себя, но второпях оступился, не заметив острого камешка под каблуком. Сапоги вмиг разъехались на льду.

Казалось, время замедлилось. Бард, хватая ртом морозный воздух, начал неловко заваливаться назад. Ухватиться было не за что. В голове пронеслась мысль, что он сейчас окатит себя ледяной водой с головы до пят, и возвращаться домой в таком виде будет очень неприятно. С другой стороны, могло быть и хуже: спасибо, хоть не в колодец свалился! Ох, только бы опять не сломать чего-нибудь!.. Он зажмурился, смиряясь с неизбежным падением и ожидая удара. В этот миг чьи-то сильные руки подхватили его под мышки и рывком поставили на ноги.

– Эй, осторожнее!

Услыхав знакомый голос, Элмерик напрочь забыв о предупреждениях, резко – аж шея хрустнула – обернулся и обомлел: нет, ему не почудилось… Значит, всё-таки мертвец.

Сердце ухнуло в пятки, и даже заорать от страха не вышло – крик будто бы застрял в горле. Ведро выпало из обессилевших рук, гулко звякнув. Вода разлилась на землю, окатив сапоги и штаны до колен, но всё это было уже не важно.