Хелег Харт - Эссенция пустоты

Рэн с сомнением покачал головой:

– А если твой план раскусят? Я, например, ничего не смогу противопоставить магической мощи Ордена, а уж Гроггану и подавно.

– Наибольшую угрозу представляю именно я. Не ты, даже не Литесса. Я. Если они отвлекутся на кого-то из вас, меня придётся выпустить из поля зрения – а этого они не допустят. В Ордене нет ни одного чародея старше семнадцатой ступени, так что единственный, кто может одолеть меня и Литессу – это Грогган.

– Не пойму, к чему ты клонишь.

Чародей пристально посмотрел на охотника, словно о чем-то ненадолго задумавшись.

– Придётся разыграть небольшой гамбит.

Пуэри поднял брови:

– Вот как? И кого же ты хочешь принести в жертву?

– От тебя я не требую никаких жертв. То есть почти никаких. Всё, о чем я тебя прошу – верить мне и делать, как я скажу.

С языка Рэна едва не сорвалось: «на каких основаниях я должен тебе верить?», но он вовремя проглотил эти слова. Так он только потеряет доверие и наверняка ничего не выяснит. Создавалось впечатление, что Энормис умышленно напускает тумана – но зачем ему это? Не проще ли сказать всё как есть?

– Рэн, – чародей вдруг заглянул ему в глаза. – Решай, или ты со мной до конца, или сам по себе прямо с этого момента. Я даю тебе выбор: довериться мне или удалиться на безопасное расстояние. В первом случае не жди никаких объяснений и ответов. Во втором – будь готов к тому, что вскоре тебя уничтожат вместе со всем Нирионом, потому что без тебя вероятность моего провала увеличивается.

– Звучит так, словно никакого выбора и нет.

– Это у меня его нет, потому что для меня важно только завершить начатое. А что важнее для тебя – я не знаю. Но тебе нужно решить это сейчас – свобода следовать своим принципам или попытка повлиять на судьбу мира.

Рэн молчал, изучая лицо ставшего таким чёрствым чародея. Тот проник до самой глубины, самой сущности сомнений охотника, но снова повернул всё таким образом, что сомнения эти казались необоснованными – зная характер пуэри, Энормис легко манипулировал его решениями через его же, Рэна, собственную моральность. И как раз это настораживало охотника больше всего. Конечно, в здравом уме ни один представитель народа Орумфабер не предпочёл бы своё сомнительное благополучие борьбе за существование целого мира. Но если маг способен на столь хитрые и бессовестные манипуляции, то насколько аморальными могут оказаться его задумки?

Вглядываясь в выцветшие карие глаза, Рэн понимал, что получив возможность выбирать, он автоматически лишился этой возможности. Выбор мгновенно стал очевидным. Энормис снова добился своего. И, непонятно почему, этот факт внушил пуэри надежду.

– До конца так до конца. Надеюсь, полагаясь на моё доверие, ты не станешь мне лгать, – как можно убедительнее произнёс Рэн.

Энормис в ответ лишь блекло улыбнулся:

– Обещаю.

Ветер трепал светлые волосы Тхенды, стоящего у борта корабля. Свежий морской воздух, насыщенный запахом соли, приятно щекотал ноздри и забирался под одежду, давая ощущение лёгкости. Взгляд пуэри упёрся в горизонт, линию, где синее море сталкивалось с белёсой полоской дымки, постепенно переходящей в ярко-голубое безоблачное небо.

Плавание продолжалось уже трое суток, и пока без происшествий. Селах, как и обещал, собрал самых матерых пиратов и наёмников, каких удалось отыскать в Расторуме за два дня. Услыхав про Солнечное сокровище, многие из них засомневались, но ситуацию спасла репутация Селаха – каждый знал, что этот пират за туманом не гоняется. Так что теперь на сравнительно небольшом «Спруте» к Солнечному архипелагу плыла почти сотня отъявленных головорезов, опасных даже по отдельности, а вместе и вовсе представлявших собой довольно грозную силу.

Рэн покосился на происходящее на палубе – матросы, управляющиеся с такелажем, горланили одну из своих любимых песен; за последние трое суток пуэри слышал её по меньшей мере десяток раз. Те, что не входили в основную команду, занимались своими делами: одни чистили оружие или тренировались, другие валялись в трюме, третьи просто слонялись без дела по кораблю. В первый день кто-то из новоприбывших затеял было игру в кости, но Селах быстро объяснил игрокам, что на «Спруте» не играют. Судя по всему, на судне так же существовал сухой закон, потому что пуэри, вопреки собственным ожиданиям, так и не увидел ни одного пьяного, а запас рома в трюме оставался в неприкосновенности. Очевидно, капитан опасался, что подобные развлечения подогреют и без того накалённую атмосферу, а потому старался свести к минимуму все конфликтные ситуации, способные внести разлад в его небольшое войско.