Татьяна Лаврентьева - Путешествия ведьмы

Тут она замолчала, увидев потрясенное лицо Таи.

–Что с тобой? – с тревогой спросила она у совсем недавно веселой подруги.

– Умерли… Княжна Кшися… Мардрана, – как в бреду повторяла Тая и ее оранжевые большие глаза становились все больше, а лицо исказила гримаса ужаса.

– Он же предупреждал! – вдруг вспомнила она.

– Гронгол! Забери меня отсюда! – подняв голову в небо, пронзительно закричала чародейка.

Но ответа не было.

– Он не слышит меня, – горестно прошептала Тая. – Прошла всего пара недель, а он уже меня забыл…

Испуганная всем увиденным Кшися пытаясь успокоить подругу погладила ее по руке и сказала:

– Не переживай… Так бывает. Сложно понять, что ты умерла. Эта планета, она что-то вроде места успокоения для тех, кто честно прожил свою жизнь… К тому же прошла совсем не пара недель, а намного больше. Время здесь летит совсем по-другому…

– И не кричи, твой Гронгол тебя не услышит. Это просто невозможно, докричаться отсюда до живых. Мы ведь мертвы…

Тая с ужасом посмотрела на нее и, отдернув руку, сказала:

– Но я живая.

Теперь удивилась Кшися:

– Как же ты попала сюда?

– По глупости. Мне показалось здесь все таким приятным. Теперь я понимаю… Надо срочно отсюда выбираться.

– Это невозможно, – убежденно повторила Кшися.– Отсюда нет выхода.

– А я попробую, – успокаиваясь, ответила чародейка.

Потом внимательно посмотрела на подругу и сказала:

– На Веркумере помнят тебя. Даже памятник поставили возле Лесного озерца. Мардрана еще раз пыталась потом захватить твою планету, но ее прогнали…

– А Ольвиг теперь король, – добавила она улыбнувшись. – Хороший король мудрый и справедливый. Ты можешь им гордиться.

На лице Кшиси сияла счастливая улыбка.

– Откуда ты знаешь? – спросила она волшебницу.

– Я недавно была там, – ответила Тая. – У них все хорошо.

– Я помогу тебе, – неожиданно сказала Кшися. – Говорят, что можно перенестись отсюда, если увидеть Мертенун таким, какой он есть на самом деле.

– Когда-то я попробовала, но у меня ничего не вышло, – грустно опустила голову княжна. – Но если ты живая, может у тебя и получится.

– Да, да, – тихо проговорила Тая. – Гронгол тоже что-то такое говорил. Надо увидеть все глазами ведьмы…

Император Трикландей сидел во главе огромного стола, свесив длинный темно-зеленый хвост с чешуей и шипами на специальные подушки, заботливо выложенные рабынями вокруг его высокого кресла, возвышающегося над всеми, кто находился в безмерном тронном зале главного дворца планеты Зикеринии.

Император был стар. Он прожил на свете уже не менее трех тысяч лет, большую часть из которых в виду древности своего рода находился у власти. Последние лет четыреста Трикландею все больше надоедало править, он мечтал о тихой и спокойной жизни где-нибудь на окраине забытой всеми Вселенной. Но император прекрасно понимал, что как только кто-нибудь из приближенных догадается о подобных мыслях ему конец. Обитатели Зикеринии не прощали слабость. Участь таких рептилоидов была предрешена. А тем более, если бы кто-то узнал, что слабеет сам император. Желающих занять его место было предостаточно. Поэтому Трикландей старался оставаться грозным и подлым деспотом, для которого усталость – слишком большая роскошь.

Ему не нравилось, когда молодые рептилоиды в угоду моде или удобствам принимали облик гуманоидов. По мнению императора не было ничего красивее, чем огромный ящер в чешуе с перепончатыми крыльями большой мордой и полной клыков пастью.

Главные залы императорского дворца, построенные очень давно, были огромны и вверх и вширь. Ведь почти все, кто входил в главную резиденцию на этой планете, имели рост не менее шести, а то и семи метров. При этом крылья в размахе достигали таких же размеров.

Не терпел также Трикландей когда, опять же для удобства, его любимую чудесную Зикеринию называли Темной планетой. «Как будто другие планеты светлые, – ворчал тогда старый император. – Вы приглядитесь повнимательнее…»

Но больше всего последнее время он не выносил Брикмеринера, – сравнительно молодого лорда, который по праву происхождения вполне мог стать императором, если бы трон вдруг освободился. Вот и сейчас слушая гневную речь родовитого рептилоида, Трикландей представлял себе ужасающие сцены пыток, в которых он мысленно видел Брикмеринера истязаемым, а палачом себя…

– Мы потеряли свою былую славу! Нас скоро вообще никто не будет бояться ни в одной из Вселенных! – грозно ревел не подозревающий о видениях императора лорд, каждым словом все больше привлекая на свою сторону рвущихся в бой молодых рептилоидов.