Давид Галфаян - Хайаса. Земля Богов

– Я могу поставить половину всего моего скота.

– Зачем мне скот? Я даже не знаю, как за ним ухаживать.

– Я дам тебе людей, чтоб они пасли стада, – не отступал он.

– Мне они только в обузу. И давай, чтоб закончить этот разговор, я поставлю все точки над i. Во-первых, никакое оружие не уходит из нашего отряда, а во-вторых, я не играю в эти игры, – Хавила сразу сник.

Чтобы как-то его утешить, я предложил:

– Не переживай, Хавила, я сказал оружие, но я же не сказал защиту. Поэтому можешь выбрать жилет, наручи, поножи или шлем. Я подарю тебе в знак нашей дружбы, – глаза Хавилы вновь загорелись.

– Ну что, пусть начинают?

Неожиданно даже для меня, бой закончился быстро, минуты через три, победой Кима – броском через бедро и болевым.

– Полстада, говоришь… – ехидно сказал я Хавиле и рассмеялся, – видишь, я тебе еще и полстада подарил.

– Аззаж, спасибо тебе за твою мудрость и доброту.

…Пировали мы до темноты. Ребята боролись, пели, девушки танцевали… словом, крутая вечеринка в стиле бронзового века.

Темнело, народ стал постепенно расходиться. Женщины убирали со «стола». Поблагодарив за угощение, Хавила откланялся и удалился к себе в шатер. Я оказался один и решил пройтись перед сном. Зашел в казарму, скинул жилет, в котором промучился весь день, захватил с собой одеяло и вышел. Нашел укромное место на склоне с видом на закат, расстелил на земле одеяло и лег. Смотрю вроде на закат, а вижу Ереван. Блин, как же я соскучился по родному городу, и по родным и друзьям, конечно, но родные и друзья – это ведь тоже часть моего города, поэтому я скучаю по своему городу.

– Давид, ты здесь, я искала тебя, – я приподнялся на локте, повернулся: ко мне приближалась Хавна, – можно к тебе?

– Ну давай, присоединяйся.

Хавна присела рядом и принялась раскладывать фрукты.

– Пикничок на закате, – улыбнулся я

– Почему ты один? Почему ты ищешь одиночество?

– Ну, специально я не ищу, просто иногда хочется побыть одному, чтоб никто не мешал думать

– О чем?

– Ну, когда как.

– Вот сейчас я увидела, что ты грустил.

– Ну, иногда можно и погрустить, не всегда же о делах думать, – улыбнулся я.

– Расскажи мне о розовом городе, – блин, она что, мои мысли читает?

– Что тебе рассказать?

– Не знаю, но когда ты говорил о своем городе, у тебя в голосе было так много тоски. У тебя там осталась жена?

– Нет никакой жены, даже девушка бросила: я ушел в армию, а через год она начала встречаться с другим, – улыбнулся я.

– Я бы не ушла к другому. Я бы всегда оставалась с тобой, – я погладил ее по щеке, она закрыла глаза и прижалась к моей ладони.

– Не зарекайся, все-таки время, расстояние…

– А армия эта не в городе, вы были в походе?

– Ну, можно и так сказать.

– А ты долго был в походе в твоей армии?

– Уже два года. Мне через месяц нужно было возвращаться на родину и… произошло все это, и мы попали сюда.

– Я все равно была бы твоей всегда, – не зная, что сказать, я промолчал.

Я положил голову ей на колени. Так мы полежали в молчании.

– Расскажи мне о себе, о родных, о друзьях. Они все остались там?

– Да. Ты спрашивала, почему я загрустил, когда мы заговорили о моем городе…

– Да.

– Наверно, потому, что для меня мой город это не каменные стены, а мои родные, мои друзья, мое детство, мой первый поцелуй, моя первая любовь… Одним словом, мой город – это моя жизнь.

– Я бы хотела увидеть твой город, ты с такой любовью рассказываешь о нем. Знаешь, в этом ты очень похож на моего отца.

– В чем? – я искренне удивился.

– Я просто родилась здесь, но моя родина не тут. И отец мне часто рассказывает о прекрасной стране Пунт 9 9 Пунт – доисторическое государство на территории Эфиопии. у реки Фисон 10 10 Река Фисон – древнее название Нила. , и когда он рассказывает, у него голос точно такой же.

– Какой, грустный?

– Нет, это не грусть, это что-то другое. Как будто часть его осталась там, и та часть, которая здесь, кровоточит, как рана. И эту рану нельзя ни перевязать, ни вылечить. Так он и живет с кровоточащей раной.

– А почему вы пришли сюда?

– Как говорит отец, это самая большая его ошибка. Как и многие, он поверил Баалу, что, построив Зиккурат, мы сравнимся с богами, и все люди собрались здесь.

– Что, все прям-таки поверили вранью этого Баала?

– Нет, но тех, кто не пришел добровольно, не поддался посулам, люди Баала насильно согнали сюда, и их участь ужаснее нашей. На самом деле Баалу нужны лишь рабы, он стал насильно угонять людей на стройку, нисколько не жалея их. Так мы, пришедшие добровольно на призыв Баала, потеряли больше половины нашего рода.