Роберт М. Вегнер - Каждый получит свою козу

– Начинается, – прохрипел он. – Снова. Входим, Вархенн. И лучше бы нам действительно быть быстрыми.

Они выскочили из корчмы в тот момент, когда с неба упала первая коза.

Работало. Он чувствовал это всем телом. Нарисованные знаки почти пылали в темноте. Стены сарая были плотными, ни один лучик света не попадал внутрь, но ему это и не было нужно. Зажег принесенные свечи и расставил в необходимых местах. Крашенный темным багрянцем воск выглядел словно капли подсохшей крови, к которым кто–то прикрепил проклятые души.

Он усмехнулся, когда Сила поднялась и зависла над ним стеной. С сомнением он взял в одну руку деревянную фигурку козы, в другую – овцы. Последний раз он вызвал овец. А теперь…

Двери рухнули вовнутрь, словно выбитые осадным тараном. Испугавшись, он вздрогнул, и обе фигурки упали в круг. Он повернулся в тот момент, когда татуированный демон с огромным топором в руках подскочил к нему, занося оружие.

Прежде чем демон открыл рот и дико проревел, он услышал как лопается первый рыбий пузырь.

Потом удар и темнота.

Глупцы.

Связав, они заткнули ему рот кляпом, накинули на голову найденную в углу тряпку и остались в сарае. Снаружи было небезопасно. Отовсюду падали животные, в это раз овцы и козы одновременно, большие и маленькие, с пятнами и без. На глазах Кеннета баран, снежно–белая овца и пара ягнят свалились на крышу корчмы, ловко соскочили и побежали с обараневшим видом. Если можно так выразиться.

Было хуже чем раньше. Животные падали небольшими группами, по два, по три, по пять, и казалось, это никогда не закончится. Горечь оставила на губах Кеннета неприятный привкус, а воздух все так же походил на расплавленную смолу.

Он отвернулся от дверей и еще раз присмотрелся к нарисованным на полу знакам. Они были… абсолютно бессмысленными. Он уже видел шаманские пиктограммы ахеров, наполненные Силой, дрожащие от прикованных к ним духов, держал в руках предметы, покрытые полузабытыми рунами, от вида которых волосы вставали дыбом. Был свидетелем появления наполненных Силой символов и знал одно: те несколько рисунков, что очерчивали неровную окружность, скорее всего не имели ничего общего с магией. Они были… пустыми. Полуразличимые каракули представляли трех овец, одного скорее барана, четыре были похожи на коз, хотя любая коза смертельно обиделась бы на такое свое изображение. Остальные не имели смысла. Какое–то дерево, вроде как горная вершина, что–то напоминающее водный поток или нескольких глистов. Три летящих птицы или волна, глаз, след волчьей или собачьей лапы и… тут он задумался, скорее примитивное изображение определенного женского органа, за рисование которого парням чаще всего дают по голове.

Так могли нарисовать дети, играющие в магов. Ну и эти красные свечи. Он вздохнул. В этих рисунках было столько же Силы, сколько в тех, что рисовали на снегу его мочившиеся солдаты. Или даже меньше.

А может и нет. Малый Камень был Источником, а значит Сила управлялась разумом. Он посмотрел на связанного. Хорошо, что у него пунктик на домашних животных, а не, например, на рыбе. Тысяч фунтов падающей с неба сельди горожане бы не вынесли.

Он улыбнулся своей мысли. Абсурдность ситуации и ему встала за последние часы поперек горла. Кстати, он мимоходом задумался, как, на милость любого из богов, ему писать рапорт? Падающие с неба животные, местный чародей, заболевший таинственным недугом. Горожане, пялящиеся вверх, непонятно – то ли с осторожностью, то ли с надеждой на и впредь появляющееся из ниоткуда такое добро. Рота, вслепую обшаривающая всю околицу. И этот, непонятно кто, балующийся магией. Не хватало только корчмаря, играющего на волынке, и маленькой девочки, стреляющей с арбалета. Он будет считать себя счастливчиком, если командир после такого рапорта не вышлет его на год патрулировать всю северную границу.

Тут он увидел Лидию–кер–Зеаве шедшую через двор к сараю. Шедшую, словно падающие с неба животные были мелкой неприятностью. Ее лицо…

Дьявол, ему повезет, если он переживет ближайшие пять минут.

Капитанская вдова зашла в сарай и встала напротив лейтенанта:

– Я была у Ены Венкод, – она говорила спокойным тоном, с блуждающей улыбкой на устах, и он поблагодарил судьбу за надетые утром кольчугу и шлем, – никто из солдат не оставил у нее моего ребенка. У меня нет причин ей не верить, господин лейтенант.

– Меехала в корчме, – ответил он быстро. – Под опекой лучшего из моих людей. Все в порядке.