Татьяна Новосёлова - Звёздный час

С коренными изменениями в области дальних космических полётов люди давно научились уравнивать земное время с временем на борту звездолётов, несущихся со скоростями, уже намного превышающими и скорость света.

Для Вирии этот Звёздный Час был единственным мостиком к семье. Уже несколько лет она летала на транспортниках и на Земле почти не бывала.

На "Клён" Вира попала недавно. Но теперь, после нескольких рейсов, он стал для неё родным домом. И она уже не мыслила себя без этого красавца звездолёта и его командира Германа Далинского. Приняв Виру в качестве знающего специалиста, командир очень помог ей первое время, когда было особенно трудно осваиваться с новыми обязанностями. Вира умела быть благодарной людям, крепко привязывалась к друзьям и теперь очень радовалась, что вместе с Далинским ей придётся работать на "Клёне" может быть всю свою жизнь.

Но "Клён" ей нравился ещё и потому, что командовал им этот человек. Только совсем недавно Вирия поняла, что она любит Германа Далинского. Любит очень сильно, как ей казалось. Это была её первая настоящая любовь. Она не могла еще полностью разобраться во всех своих чувствах и боялась признаться в этом даже самой себе.

Командир представлялся девушке очень смелым, мужественным человеком, благородным и сильным, на плечах которого лежала вся ответственность за корабль, за членов экипажа, за неё, Виру, и за выполнение поставленных задач; который умел находить выходы из, казалось бы, самых безвыходных ситуаций. Всегда немногословен, молчалив, часто задумчив, он редко улыбался. Но у него была обворожительная улыбка. Вообще, командир внешне немало привлекал Виру: высокий рост, бледное, с чёткими правильными чертами лицо, чёрные густые волосы с седыми прядями на висках, чёрные прямые брови и огромные выразительные тёмно-карие глаза. Вира всякий раз не могла оторваться от этих глаз. Невероятной глубины, они так пронизывали всё её существо, что ей становилось не по себе. Но за тяжёлыми веками с длинными чёрными ресницами в них чаще всего можно было прочесть грусть.

Вира знала, что Герману Далинскому около сорока лет, что он имел семью: жену и сына, и что жена оставила его недавно. Герман вместе с ней работал на исследовательском звездолёте. Они занимались изучением новых, только что открытых галактик. Однажды, при анализе образцов, взятых на одной из планет, были допущены грубейшие ошибки, из-за которых сорвалось на длительный срок освоение. Виноватых ждало суровое наказание. В их число входила и жена Германа.

Далинский, чтобы как-то помочь ей, принял вину на себя. Жена не стала возражать и даже вроде обрадовалась этому. Она не огорчилась и когда мужу пришлось оставить исследовательские полёты, и, вроде бы, в самом деле поверила, что Герман виноват в их неудачах.

Далинский перевёлся на транспортник, редко стал бывать на Земле. Связаться с домом случалось нечасто. Жена избегала встреч с ним, видимо, они были ей неприятны. А потом, во время одного из Звёздных Часов, она сообщила Герману, что уходит от него. Он молча выслушал, не сказал ни слова. С тех пор они больше не виделись.

Сын Далинского работал монтажником на спутнике Юпитера. Он все время находился в недрах космического тела, и отец почти не мог общаться с ним. Поэтому в Звёздные Часы Герману устраивать свидания было не с кем. Он кратко сообщал все важные сведения, получал очередные задания и покидал узел связи, уходил в командный отсек или к себе, в помещение для отдыха.

На станциях Далинского считали опытным звездолётчиком и надёжным человеком. Знали, если летит Далинский, груз будет доставлен в срок и наилучшим образом. Только один раз он опоздал из-за поломки в корабле, которую пришлось устранять в полёте. Этот рейс чуть не оказался для него последним, но об этом так никто и не узнал.

Если было нужно, Герман без лишних слов выручал исследователей. Случись необходимость, в любую минуту мог помочь человеку. Но к людям он относился по-разному. Для друзей всегда находил нужные, добрые слова. Друзья его оставались друзьями на всю жизнь. Он не понимал дружбы периодами – сначала с одним, потом с другим. Слабость в людях Далинский умел прощать. У него самого бывали такие минуты, когда он срывался. Но Герману удавалось скрывать это от людей. Если же человек оказывался пустым и мелочным, способным предать во благо своей драгоценной шкуры, Герман замолкал, не пытаясь что-то говорить, объяснять ему. Он не мог найти слов для общения с такими людьми и просто уходил в сторону.