Питер Ньюман - Странник

Только двое парней, еще слишком наивных, чтобы осознать весь ужас, дерзко стоят посреди пустеющей дороги.

Рыцарь орет на них со своего сиденья в открытой пасти змея:

– Катитесь с дороги к чертовой матери!

Юноши не спешат подчиняться. Они переглядываются между собой, потом поднимают глаза на рыцаря и произносят нараспев в один голос:

– Мы вершим ритуал милосердия. Спаси нас, защити нас, убереги нас.

Разразившись кратким проклятием в адрес небес, рыцарь приглашает их войти.

Через несколько миль к северу металлический змей испускает черный дым и умирает. Чешуйчатые бока, остывая, шипят на последнем издыхании.

Рыцарь-Командор зовет своего последнего воина и новоявленных рекрутов. Дневное путешествие тяжело отразилось на нем, и он знает, что достиг предела прочности, что в душе разбит и сломлен.

– У меня только один приказ. Доставьте груз в Сияющий Град любой ценой. Провал недопустим, все остальное дозволено. Это все. – Трое подчиненных впитывают услышанное. Даже все вместе они не сравнятся по габаритам с рыцарем. – С этого момента командует сир Аттика, вы получите указания от него.

– А как же вы, Командор? – Младший рыцарь с трудом не позволяет эмоциям отразиться на лице.

– Я сегодня не в настроении убегать, Аттика, зато в настроении кого-нибудь пристрелить. Усадите меня за турель и можете выдвигаться в путь.

Парни выросли привычными к тяжелому труду, и они быстро переносят пожилого рыцаря, в доспехах и при прочем снаряжении, к возвышающемуся на спине у змея алмазному орудию.

Аттика пристегивает командира к точке управления турелью. Там, где мускулы не в силах его удержать, справятся пластиковые ремни.

– Командор, я не уверен, что справлюсь, – слова неловко срываются с языка молодого серафима.

Рыцарь-Командор вселяет в своего последователя храбрость с помощью личного авторитета, статуса легенды и лжи. Аттика покидает его полным решимости и даже держится прямее, чем до их разговора. Снова оставшись один, Рыцарь-Командор готовит к запуску коммуникационную ракету и записывает полный отчет о трагедии. Его речь остается бесстрастной, даже когда он описывает масштаб вторжения, и природу врага, и судьбу отважных рыцарей и солдат, что дали ему бой. Голос подрагивает лишь в тот момент, когда он говорит о гибели Гаммы. Он проигрывает отчет трижды, затем дожидается, пока пройдет предпусковая проверка ракеты.

Новопосвященные оруженосцы несут припасы, Аттика – продолговатую лакированную коробку. Далеко у них за спиной начинают подниматься столбы дыма, будто пальцы на тянущейся к небу руке туманного великана. Дым идет от деревни, его запах настигает путников, заставляет обернуться.

Ноша парней падает на землю, но им нет до нее дела. Юноши бегут обратно к деревне. Аттика их окликает.

– Но это наш дом, мы должны помочь! – возражает один.

Второй продолжает бежать. Взбирается на холм, который они только что обошли. Редкие травинки клонятся к земле, образуя на его вершине желто-зеленый начес. От жуткого зрелища парень застывает как вкопанный. Двое оставшихся догоняют его и становятся рядом.

Они наблюдают, как живое темное пятно, подобное гигантской амебе, разрастается за пределы деревни. Оно прощупывает мир вокруг, пробует на вкус землю, что-то выискивает. Его растущие границы отмечает оскаленная масса когтей и клыков.

– Нам нужно идти, – слова пролетают мимо ушей пораженного юноши.

– Идем! – повторяет Аттика.

Мгновением позже все трое бегом срываются с места.

И больше не звучит ни единого слова.

Странник бежит по главной улице Вердигриса. Отчетливый стук сапог и копыт о твердый камень перемежается воплями козы и резким запахом дыма. Все прочие опасности сейчас не так страшны, и бродяга от них отвлекается. Ринувшись в переулок, он на мгновение замирает, его взгляд мечется между горящим плащом и танцующим на хвосте козы пламенем. Меч опускается раз, другой – и жилистый хвост, ярко полыхая, летит наземь.

Не проявляя обычной заботливости, Странник кладет малыша и меч на дорогу, после чего падает и катается по земле, пока не сбивает огонь.

Поднимается, подбирая ребенка одной рукой, а другой зажимая козе пасть. Оба бросают на него укоризненные взгляды.

Он ждет, пока все успокоятся, и лишь тогда прячет меч и смотрит в визор. Усиленный линзами устройства взгляд пронзает ночь.

За ними никто не следует.

Во мраке еле слышно гудят генераторы энергии. Как и все и вся в Вердигрисе, они затихли в решительном ожидании наступления Темного времени, в которое городом повелевают силы Узурпатора. Когда час приходит, повсюду оживают беспорядочно разбросанные мерцающие огни фонарей и вывесок, озаряющие все лживым светом. По сигналу люди покидают дома. Магазины снова открываются, занавесы из цепей отодвигаются прочь из виду, двери со скрежетом отворяются. Вывески поднимают, переворачивают перепачканными сажей руками и с грохотом возвращают на место. Сотни баннеров, воздающих почести Нелюди, моргают и гаснут. Включившись вновь, они прославляют Узурпатора.