Ростислав Вишневский - Он просто хотел вернуться домой

Тихо шелестела листва – Кил обожал лето: опьяняющий запах цветов, радующие глаз свежей зеленью деревья, возможность ходить босиком по траве, побродить по окрестным лесам, нахватать сосновой смолы на руки и волосы; пенье птиц напоминало ему песни живущего по соседству с землями рода Наалис – народа, чьи женщины были очень красивы и имели прекрасные голоса, и еще они с радостью становились женами Даргонов. Природа родины Кила была скупа на краски: светила типа Луны не было вообще – ночь подсвечивалась огнями, светящимися из-за гор клоссов, а днем Толус – местное Солнце – освещал все красноватым светом. Лето почти везде было мягким и не очень жарким, за исключением пустынь, лежащих на юге и юго-западе. Зимы морозные, почти бесснежные, правда горы были в снегу всегда. Вроде бы и похоже все на Землю, но на этом сходства, в принципе, и кончаются. «Ну вот, опять? – подумал Кил. – Из-за этих воспоминаний постоянно бессонница. Ни одной мысли не могу последнее время додумать, чтобы не вспомнить дом».

Молодая луна ярко светила на небе, звезды золотили своим светом крыши домов, в искусственном пруду ветерок пускал кораблики из упавших листьев, короче, полное умиротворение. Кил поднялся и, потянувшись, направился в дом. Включил на веранде свет, но вдруг рука, потянувшаяся к створке двери, резко остановилась. Кил мгновенно, повинуясь инстинкту, повернул голову и уставился в точку за забором, где, как подсказывали ему чувства, кто-то был. Бесшумно перемахнув через перила веранды, Кил приземлился в тени куста сирени и застыл, слегка согнув ноги в коленях. С того места, на которое обратил внимание Кил, раздался приглушенный стук дерева о дерево, и над забором появилась голова в капюшоне. Человек медленно осмотрел территорию. «Вот дурень, – хмыкнул Кил, – кто же в такую лунную ночь лезет через забор с освещенной стороны, да еще и двор весь простреливается? Ну-ну, поглядим…» Человек аккуратно спрыгнул с забора, присел. Выждал с десяток секунд и только после этого мелкими шажками побежал к дому. «Давай-давай, парень, ступеньки каменные, не скрипят, заходи – не стесняйся». Пришелец, будто повинуясь мысленному приказу, именно на крыльцо и взбежал. В тот момент, когда парень протянул руку к двери, Кил, уже зная, с кем он имеет дело, подкрался почти вплотную и сказал:

– Здорово, Игорек, всегда рады гостям.

Парень подпрыгнул, как ужаленный, хотел сделать какое-то движение, но Кил ударом локтя снизу-вверх, как человек проверяет, где у него под мышкой дырка, сбил Игоря – а это был именно он – с ног, проверил – чистый нокаут – и затащил его в дом. Протащив его бесцеремонно за одну руку через полдома, Кил бросил так и не пришедшего в себя Игоря в каминном зале, плюхнулся в кресло и стал рассматривать парня. На вид лет двадцать восемь, чистые руки с тонкими, музыкальными пальцами, хотя костяшки указательного и среднего пальцев на обеих руках набиты, видать, чем-то восточным занимается, одежда как раз для такой «работы» – вся темная, но недешевая, аккуратная стрижка – ну точно не безнадега погнала воровать. Та-ак, что тут у нас?.. В кармане «кенгурушки» оказалась неплохая связка отмычек, нож – «Золинген», не хухры-мухры, в кармане брюк – кошелек с немалой суммой денег и ключи от машины. Бросив все в одну кучу на столик перед креслом, Кил решил привести воришку в чувство. Выбросил стоявшие в вазе цветы и вылил воду из вазы на голову Игорю. Как пишут в романах, результат превзошел все ожидания – парень резко приподнялся на локтях и, отфыркиваясь, завертел головой, пытаясь оценить обстановку. Увидев Кила, Игорь замер, пару мгновений помолчал, потрогал шишку на подбородке и спросил:

– Ментам сдашь?

– А зачем? – вопросом на вопрос ответил Кил. – Ты нарушил закон о частном владении, проник в него, а я тебя шлепнул в пределах допустимой самообороны, как тебе такой расклад?

– Слушай, не дуркуй, – парень заерзал. – На хрена тебе это?! Я у тебя ничего не взял, уплачу отступного, и разойдемся. Какой тебе понт* с барана*?!

– Ого! На вид интеллигент, а базаришь*, как старый каторжанин! Сиженый*?

– Да и ты, видать, с нашим братом не по разным улицам ходил. Да, сидел пару раз. Слушай, ну скажи мне, как же так, если ты знаешь наши «песни», чего же никто из блатных за тебя не маякнул?

– Сынок, быть широко известным в узких кругах – не значит быть знакомым каждому. Тебя, например, как кличут?

– Искра.

– А меня Колдун, слыхал?

– Не-а.

– И я о тебе не слыхал, но тебя же знают?