Артур Фо - Равновесие. Люди Поднебесья

Облако ехидно хихикнуло. Это окончательно вывело Виктора из себя, он возмущенно повернулся и только открыл рот, чтобы что-то сказать, хотя сам еще не знал, что именно, как облако как бы между прочим произнесло:

– Покататься хочешь?

– Что?! – все еще злясь на облако, спросил Виктор.

– Ты что, еще и глухой к тому же? Го-во-рю: по-ка-тать-ся хо-чешь? – издевательски громко, по слогам повторило оно.

– Ничего я не глухой! – вконец обиделся Виктор.

– Боишься – так и скажи, – упрекнуло облако и в очередной раз хихикнуло.

– Ничего я не боюсь! – придя в ярость, ответил Виктор, вскакивая на ноги и по пояс погружаясь в прохладные кружева облака.

– Ну, тогда залезай!

Облако еще немного опустилось на лужайку, поглотив Виктора целиком.

На этот раз Виктор не стал закрывать глаза. В мерцающем молочном мареве, окружившем его со всех сторон, он разглядел небольшое плотное углубление, напоминающее по форме обыкновенное кресло. Он протянул руку и потрогал его, кресло казалось вполне надежным.

– Прошу! – раздался все тот же голос, и кресло, слегка подпрыгнув, повернулось к Виктору.

«В конце концов, – сказал он сам себе, поудобней усаживаясь в кресло, – если это галлюцинация или сон, так чего же мне страшиться? Проснусь, и исчезнут все эти говорящие облака и прочее, а я опять окажусь на полянке в городском парке».

Едва Виктор опустился в кресло, как из него медленно выросли три плотных молочных обруча и наподобие ремней безопасности, какие бывают в автомобиле или самолете, крепко прижали его к сиденью и спинке.

– Надо же, – пробурчал Виктор, – даже во сне не обойтись без ремней безопасности! Нас что, оштрафуют без них, что ли?!

Облако вновь хихикнуло и начало плавно, не торопясь, подниматься вверх. Мимо в мутной дымке проплыли о чем-то шепчущиеся пушистые кроны деревьев-великанов, а потом не осталось ничего, кроме высокого чистого голубого неба.

Ненадолго зависнув над парком, облако как-то странно со скрипом вытянулось и переломилось, в результате чего Виктор чудесным образом оказался на самой верхушке облака. Закрывающая обзор стена белой пушистой паутины исчезла, и перед ним появился потрясающий вид на парк и на сам городок со своими смешными цветными домиками, похожими на игрушечные детские кубики.

Взглянув прямо перед собой, Виктор обнаружил точно такое же кресло, как то, на котором сидел он сам. Кресло располагалось к нему спинкой, и он не мог разглядеть того, кто скрывается за ней. «Ага, так вот кто со мной разговаривает, – подумал Виктор. – А то облако, облако… Раз есть кресло, значит, кто-то в нем сидит».

Изо всех сил вцепившись в гладкие скользкие поручни, он с трудом приподнялся и заглянул за стоящее впереди кресло. Оно было совершенно пустым.

«Непонятно, – размышлял Виктор, – зачем, спрашивается, здесь стоит это кресло, если в нем никто не сидит?! И почему оно впереди? Если уж это “любезнейшее” облако решило меня прокатить, то почему не посадило вперед?! Навешать на меня свои кольца так, что и пошевелиться тяжело, оно не забыло, усадило на пассажирское сиденье, а не за руль!» – обиделся Виктор на облако. Он снова вывернулся из объятий «ремней безопасности», как он про себя называл тугие плотные белые кольца, растущие прямо из кресла, и глянул на переднее сиденье. Ничего не изменилось – оно по-прежнему было пустым.

Пока Виктор пытался разгадать, кто же все-таки с ним разговаривает, облако было уже далеко от полянки, на которой они познакомились. Они уже давно покинули пределы города, и Виктор пожалел, что не успел хорошенько рассмотреть его сверху. Облако набрало довольно приличную скорость и стремительно неслось к горизонту.

Виктор перегнулся через край и посмотрел вниз. Безграничные золотые поля сменялись городами, пыхтящими трубами заводов и фабрик, а они, в свою очередь, дремучими темно-зелеными лесами. Этот волшебный вид привел Виктора в неописуемый восторг, изо всех сил вцепившись в облако, он не мог оторвать глаз от мелькавших пейзажей. Восторженно вглядываясь в проплывающие под облаком картины, он старался рассмотреть все до мельчайших подробностей. Глаза постоянно слезились от ветра, но он не обращал на это ни малейшего внимания и, периодически смахивая слезы ладонью, продолжал жадно вглядываться вниз.

Впереди показалось небольшое синее пятнышко. Оно стало расти и приближаться, пока не заполнило собой все вокруг. Как будто два неба слились друг с другом на горизонте: одно настоящее, нежно-голубое, без единого пятнышка, а другое волшебное, темно-синее, кое-где подернутое седыми завитками. Это был океан! Океан, просторы которого Виктор столько раз бороздил в своих мечтах! Океан, с которым он бесстрашно боролся, пробиваясь сквозь огромные, закрывающие небо волны на жалком малюсеньком суденышке, каждую секунду рискуя провалиться в бездну. Океан, который он видел первый раз в жизни, но любил с самого детства. Забыв о том, что он летит на разговаривающем облаке, о том, что он уже, наверное, довольно далеко от дома, проще говоря, забыв обо всем, Виктор, задыхаясь от восторга, чуть не выпрыгнул из облака! Каким наслаждением было бы сейчас окунуться с головой в эти прохладные ласковые волны, погрузиться на самое дно и рассмотреть всех его обитателей, потрепать какую-нибудь рыбешку за плавник, схватить за хвостик морского конька, покататься на спине гигантской черепахи. Переведя дух и оторвавшись от созерцания темно-синей бездны, разверзнувшейся под ним, Виктор вспомнил, что летит по небу на, мягко говоря, довольно странном говорящем летательном аппарате и не имеет ни малейшего представления, куда и зачем. На облаке за это время ничего не изменилось, оно по-прежнему неутомимо неслось к горизонту, и кресло, стоящее впереди, так и оставалось пустым.