Аделин Грейс - Все приливы судьбы

– О боги! Эй, тебе нужно вдохнуть, хорошо? Попытайся дышать, – над моим ухом раздается женский голос, но он не настолько мелодичен, чтобы принадлежать Ватее. Хотя мне едва удается сосредоточиться, я изо всех сил стараюсь делать то, что говорит Шанти. – Хорошо. Слушай мой голос.

Я жду, что наемница снова велит мне дышать, но, на мое удивление, она больше не говорит, а поет. Мелодия звучит очень тихо, и мне приходится сосредоточиться, чтобы разобрать слова популярной матросской песни.

Ее голос совсем не похож на голос Ватеи. Фальшивый напев Шанти напоминает корабль, который вытащили из воды и тащат по песку, но знакомый ритм уже проник в мое сознание, и я покорно следую за ним.

Когда Шанти заканчивает петь, мое зрение возвращается в норму, и наемница ослабляет свою хватку. Вероятно, я все еще держусь на ногах только благодаря ей.

– Спасибо, – ухитряюсь сказать я между ровными вдохами, пока соленый морской запах убаюкивает мое взбудораженное сознание. Медленно, но верно боль от воспоминаний отступает; она все еще здесь, и, может, я никогда не смогу от нее избавиться, но теперь я хотя бы могу ее контролировать.

Шанти встает рядом со мной, опираясь на борт.

– Не стоит благодарности. Я знаю, сейчас тебе так не кажется, но… Со временем становится легче. Может, не в ближайшем будущем, и, может, старые раны никогда не затянутся до конца, но тебе станет лучше.

Я замираю, не решаясь задать вопрос, который вертится на языке.

– С тобой такое случалось?

Она оглядывается назад, но все слишком заняты своими делами и не обращают внимания на наш разговор.

– Думаю, у каждой из нас своя причина, – шепчет Шанти. – Но иногда боль кажется просто невыносимой. Мне знакомо это удушающее чувство. Сейчас мне гораздо легче, но, если становится совсем плохо, я ищу спасения в музыке. Обычно я напеваю знакомую песенку и сосредотачиваюсь на словах, а не на воспоминаниях. Когда мысли становятся слишком мрачными, я пытаюсь обмануть собственное сознание, думая о чем-то хорошем.

К моему удивлению, наемница выглядит спокойной и расслабленной. Я была уверена, что поначалу Шанти будет не по себе, но, кажется, она быстро освоилась на борту корабля. Даже сейчас я никак не могу ее разгадать. Я знаю, что она согласилась на это путешествие не по доброте душевной, а потому, что помогать королеве – очень выгодное занятие. И все же в этот момент мне не кажется, что у нее есть какой-то скрытый мотив. Думаю, она бы поддержала любого, кто оказался в той же ситуации, что и я.

Для меня Шанти всегда была человеком, которого стоит опасаться. Человеком, которого ничто не может сломить. Но, как оказалось, у нас с ней много общего.

– Я не думала, что ты отправишься с нами, – я стараюсь говорить как можно громче, но мой дрожащий голос почти не слышно из-за ветра. – Барракуды справятся без тебя?

– Барракуды могут о себе позаботиться, – говорит она. – Это просто работа, ничем не хуже прочих. Они знают, что я вернусь с полными карманами золота.

Я кладу руки на фальшборт и опускаю голову на сложенные ладони.

– Пожалуйста, не рассказывай никому о том, что случилось. Они не поймут.

Шанти не отвечает, и, если бы я не чувствовала ее присутствие, мне бы показалось, что она ушла. Наконец она говорит:

– Ты сама хозяйка своим секретам. Но твои друзья могут понять гораздо больше, чем тебе кажется.

– Ты сказала, что тебе стало легче. – Оглянувшись, я ловлю на себе несколько любопытных взглядов, но ревущий ветер надежно скрывает наш разговор от чужих ушей. – Когда?

– Когда я перестала убегать, – она произносит эти слова с теплотой в голосе. – Мне помогли мои барракуды. Когда я устала бежать от своего прошлого, они помогли мне его принять.

Я снова напрягаюсь. По спине пробегают мурашки, и я вздрагиваю, притворившись, что это всего лишь ветер.

– Что скажешь насчет завтрака? – спрашивает Шанти. – Касем как раз передает сообщение от твоей матери. Что-то насчет того, как впечатлить женихов и как развлекать гостей на приемах. Поверь, тебе стоит его послушать.

– Я сейчас приду, – говорю я. – Дай мне минуту.

– Конечно. – Перед уходом она слегка сжимает мое плечо. Это движение слишком явственно напоминает об отце, и у меня перехватывает дыхание.

Оставшись одна, я обдумываю слова наемницы.

Мне помогли мои барракуды.

А у меня есть моя команда, но Шанти ошибается. Они слишком разочарованы моим поведением, и поэтому мне придется самостоятельно разобраться со своим проклятием. Они никогда меня не поймут.