Юлия Давыдова - Стражи Араэля

– Ну что? – внезапно выдал он. – Минута прошла.

А ведь прав. Считал, похоже. Ровена вздохнула:

– Ох, Рафаэль…

Тяжёлый получился вздох. Между ними сложился негласный договор – служба должна быть службой, и ни на шаг от этого. Как бы ни хотелось. Но…

Просто это было только поначалу – почти год назад, когда Кайсарова только перевели на службу в корпус стражей вокзального комплекса, а Ровена как раз приняла должность командира отделения. Только начинали работать вместе, обвыкались. Рафаэль к новому месту службы, Ровена к новой должности. Пока изучали друг друга. Пока прикладывали свои характеры к работе в команде, и что-то «срезали», из того, что работе мешало. Бельская отбросила женскую мягкость сразу. Доброй сестре с отделением из четырёх парней не управиться. А Кайсарову наоборот пришлось этому учиться. Поначалу резкий был, даже безобидных шуток не прощал. Но это, потому что боялся. Ошибиться, сделать что-то не так, не понравиться, выговор получить.

Не сразу Ровена это поняла, но потом сообразила. Она-то всегда имела под собой опору. И хотя родители давно не жили вместе, обе новые семьи – и матери, и отца, поддерживали общую дочь. Ровена сладила и с родными, и с мачехой, и с отчимом. Как говорила тётка: умудрилась быть ласковым телёнком для всех мамок.

А у Рафаэля опоры не было. Но для человека из сиротского дома, которого в младенчестве оставили на пороге, зимой, в самый январский мороз, к своим двадцати семи годам он многого добился. Только своим упорством. И сделать что-то не так, не справиться – для него было вопросом жизни и смерти. Потому что вернуться туда, откуда начал, он точно не хотел. Вот отсюда и была его резкость. Бельская, поняв это, всё-таки нашла подход к Рафаэлю. Сначала по службе. А потом…

Кайсаров отвернулся от окна вагона, взглянул на Ровену. И та, не стесняясь, снова засмотрелась на две точки на обеих его щеках. У него были две одинаковые маленькие родинки. А в глазах такой цвет, будто туман перед рассветом, когда солнце золотит серую дымку. Чарующий неимоверно. Рафаэль знал, что Бельская любуется, так что смотрел прямо на неё, ждал, когда она насмотрится в полное удовольствие.

– Кто-то был в твоей родне из нелюдей, – в очередной раз покачала головой Ровена. – Глаза, как омут. Как не взгляну, так что-нибудь сделать с тобой хочется.

– А что хочется? – Кайсаров поймал неосторожные слова Ровены мгновенно.

Та молчала, но улыбка, чуть более глубокое дыхание, и прямая осанка, такая, чтобы скрыть, что к пояснице приливает кровь, выдавали желания.

– Я не против, – тихо заметил Рафаэль, и сильно прикусил губу. – Вы ведь знаете об этом, командир Бельская?

Туманно-серая радужка в его глазах потемнела, закрылась чёрным зрачком.

– Конечно знаю, – вкрадчиво ответила Ровена.

Ей нравился этот разговор, и покрасневшая от прикусывания губа Кайсарова тоже, и расширенные зрачки.

– Вам нужно только приказать, – совсем тихо произнёс Рафаэль.

Так, чтобы точно никто не услышал. Но тихость голоса не убрала из него уверенную твёрдость.

Бельская молчала, думая о том, что отвести взгляд от Рафаэля надо прямо сейчас. Пока кровь от поясницы не добралась до паха. У них обоих.

– Скажи, что подумаешь, – прошептал Кайсаров.

Но Ровена нашла в себе силы. Не произнесла больше ни слова и отвернулась. Рафаэль, глядя на неё, тяжело вздохнул:

– Ясно, командир Бельская. Простите.

Ровена именно так прекращала этот их особый разговор. Без объяснений, и вообще без слов.

***

Служебный поезд мчался по эйнхерийскому мосту, соединяющему жилые улицы с контрольной зоной, и сквозь окна было видно громадный комплекс. Даже не весь, а только ту его часть, на которую хватало взгляда. Сам вокзал был огромен. С высоты моста было видно прозрачные купола пяти его атриумов с несколькими десятками платформ в каждом, железнодорожные пути и составы, влетающие на всех парах под фигурные арки.

Поезд доставил своих пассажиров к главному входу контрольной башни. Лифт домчал их в общий зал стражей на верхнем этаже. Сюда стекались все отделения охранного корпуса.

Едва открылись двери лифта, как три стража хором поприветствовали командира Бельскую:

– Доброе утро!

– Доброе утро, – ответила Ровена своему отделению, – все живы, здоровы?

– Обижаете, командир, – отмахнулся Калина.

Та ещё детина. Рафаэль, несмотря на своё крепкое телосложение, едва достигал ростом его груди.

– Великаны не в счёт, – усмехнулась Бельская.