Козырь - Ночные бдения

И хоть я никогда не любил этот город, грязный провинциальный ошметок, теперь я чувствовал к нему родство, наверное, я просто повзрослел, я научился ценить воспоминания о светлых годах, о вечерах, что я проводил на улице, когда нога моя, вот как сейчас, касалась его каменных ступеней.

Сойдя с поезда, я первым делом поспешил в магазин, не додумался, детина здоровенный, купить хоть какие-нибудь гостинцы маме и сестре в одном из больших красивых магазинов краевого центра!

После магазина я направился домой. И как билось сердце, когда я увидел родной двор, скривившийся тополь, скамейку у Ленкиного подъезда, – все-все, и ничего не изменилось. Каким бальзамом для меня было видеть все то, что я столь поспешно покинул, с чем даже не успел проститься.

Шаг, еще шаг, всего десять ступенек отделяют меня от заветной двери, но вот уже и их нет, и рука нажимает кнопку звонка – один, два… Слышу шорох в комнатах, шаги, и вот чья-то рука открывает замок и так гостеприимно, щедро распахивает дверь. Мама прищурилась, пытаясь разглядеть меня, высокого незнакомца, в дверном проеме; но не больше секунды колебалась она, чтобы раскрыть объятия и, захлебываясь радостью, кинуться ко мне…

Мама, родная моя мама, сколько лет я ждал этой минуты, вернулся, твой блудный сын вернулся домой.

– Андрюшенька, родной… Господи! Да что же это я, заходи, заходи, милый мой, – мама, не отрывая жадного взгляда от моего лица, затащила меня в квартиру.

Я вошел в зал, затем в спальни, на кухню, почти ничего не изменилось, та же мебель, ковры, все то же, только вот уже старое.

– Ничего не изменилось, – проговорил я, садясь в любимое кресло.

– Да, родной мой. О, Господи! Ну, рассказывай, как ты там, на Севере, надолго ли к нам прибыл, как доехал? – обрушила она на меня целый поток вопросов.

– Мама, – тихо сказал я, – я навсегда приехал. Я больше не вернусь на Север, дома останусь.

Я увидел, как вспыхнул в ее глазах огонек радости, вспыхнул и не погас.

– Как же так, Андрюша, ты не шутишь?

– Нет, мама, не шучу, твой блудный сын вернулся домой.

– Ой, не может быть, – мама смешно прикрыла ладошкой рот. – Я думала, Маринка из школы пришла, хотела ее в магазин сразу отправить, пока она не разделась. Как там, на Севере, звонить-то ты не очень любишь?

– Холодно там, да и не это главное. Ты лучше расскажи, как вы тут без меня жили?

– Да как, – ответила мама, – как жили, так и живем. У нас ведь время медленно идет, и жизнь такая скучная. Маринка в этом году школу заканчивает, ты знаешь. К экзаменам сейчас готовится, собирается в экономический поступать, да не знаю, выйдет ли что из ее затеи, слаба она в математике, но говорит, это сейчас самое престижное направление, все туда нынче поступают, а за копейки, говорит, потом работать не собираюсь. Ну а я на пенсию скоро пойду – через десять лет уже.

Я засмеялся.

– Да что ты, мама, говоришь такое, и это, по-твоему, скоро! Так десять лет – еще вся жизнь впереди. Я пять лет дома не был, а, кажется, будто вечность прошла.

Мама ласково потрепала меня за волосы.

– А ты все такой же, даже Север тебя изменить был не в силах, и, наверное, ничто на свете не изменит. Все такой же сумасбродный и чуткий.

– Да, мама, ничто и никто меня не изменит, и пусть не меняет, я собой хочу остаться.

Раздался скрип ключа и визг отворяемой двери. В коридоре кто-то долго копошился, ругая неуправляемые застежки туфель. Затем из коридора высунулось бурно накрашенное, миловидное, все такое же задорное и непокорное лицо Маринки. Сначала оно выражало недоумение, затем удивление, а к концу осветилось такой бурной радостью, что, казалось, из глаз ее вот-вот хлынут потоки светящегося восторга.

Маринка радостно подпрыгнула, прокричала что-то вроде «э-ге-ге» и ринулась на меня. Вскочив ко мне на колени, она крепко-крепко обняла меня за шею и совсем уже по-женски стыдливо чмокнула в щечку. Потом слезла с меня и кинулась к маме.

– Мама! Андрюшка приехал! Он вернулся!

Мама шутливо ругалась, пытаясь увернуться от Маринкиных поцелуев. Такой вот была моя сестренка – ласковой, веселой, импульсивной, красивой, но в тоже время обидчивой и ранимой.

– Андрюшка! Ты почему не позвонил, что приезжаешь, мы бы тогда успели приготовиться к твоему приезду, встретили бы тебя? – укоризненно спросила Марина.

– Ты знаешь, Марин, я вам хотел сделать сюрприз…

– Ничего не хочу слышать, – капризно возразила она. – Это не отговорка… ох! Как же я рада тебя видеть!