Геннадий Федотов - Валлиец. Золотая гора. Фантастические повести, притчи, фэнтези

А вот комната с ароматами, духами, кремами и маслами со всего мира. Множество ультрамариновых, желтых, травянисто-зелёных, пурпурных пузырьков и бутылочек… Женская алхимия – колдовство превращения женщины в эфемерное существо, загадку. Запахи ласкают ноздри, проникают в мозг и манят… манят… Бергамот, сандал, иранская хна, кокос, фиалка, каштан, слегка агрессивная лаванда, утончённая лилия – они не смешиваются и не затеняют друг друга, это беззвучная симфония благоуханных ароматов. Следующее помещение – комната с твоими нарядами. Нежно цепляющий кожу гипюр, обволакивающие хлопковые сари, прохладный китайский натуральный шёлк, скользящий по телу атлас, воздушно струящаяся паутинка-органза. Ида, ты настоящая королева в любом из этих нарядов. Буйство красок. Васильки, маки, ромашки, клеверок сбежались в замок из лесов, лугов и клумб, чтоб усладить наши взоры, струясь между пальцами почти неосязаемо прикасаться к телу.

Далее комната с обувью. Хрустальные башмачки, греческие сандалии… Бесчисленные залы. Если ты ненароком забудешь, что и где – спроси меня, я все помню, так же как весь наш замок и остров. Они всегда в моей голове. Давай твою ручку, Ида, пойдём в бассейн! Его стены выложены из маленьких прозрачных разноцветных кирпичиков, поэтому лучи солнца в окнах замка легко проникают сквозь них и переливаются радугой на сводчатом потолке и в бирюзовой воде. Они чем-то похожи на далекое детство. Мы ныряем в ласковую воду, расплескав нежно розовые лепестки, покрывающие её поверхность. Плаваем, играем, а затем отдыхаем на гладком теплом мраморе, разглядывая древние мозаики. Время остановилось… Забудь обо всём, Ида, ни о чём не думай. Наблюдай, как ослепительный белый свет струится сквозь закрытые веки, постепенно заполняя всю тебя…

Глава 7. Розовые эллипсоиды

Не запоминаю сны, я говорил уже об этом. И тем более впечатляюще и ярко выглядит второй ночной контакт с ВАМИ, произошедший в 2014 году. Это был какой-то невероятный, сумасшедший год! Ко мне опять прилетели двое непонятных сферических тел, но теперь не ослепительно белых и круглых как в первый раз и круглые, как в первый раз, а телесно-розовые, похожие на эллипсоиды вращения. Мы с ними стали очень быстро обмениваться информацией. Скорее всего, мысленно, ибо никто из нас не раскрывал при этом ртов. – Мне почему-то не понадобилось, а у пришельцев их просто-напросто не было. Ведь поверхность первого эллипсоида была абсолютно гладкая. У второго же эллипсоида, в торце, обращённом ко мне, постепенно стали прорисовываться черты человеческого лица, но пока что невозможно было чётко их распознать.

Отдельных слов этой немой коммуникации я не выделил и не запомнил, но её общий смысл всё же смогу здесь передать. Первым эллипсоидом была Ида. Мне опять было предложено улететь куда-то неизмеримо далеко, но я опять отказался. Затем начался интенсивный обмен мнениями в отношении моего отказа между Идой и её невидимыми соплеменниками, возможно очень далекими. В моей голове этот чужой диалог откликался непонятными словами и звуками, будто бы на пластинке у ди-джея, прерывисто вращаемой им с высокой скоростью. Второй же эллипсоид за это время вплотную приблизился к моей голове и на нем, черта за чертой, стало постепенно проявляться человеческое лицо. С удивлением и некоторым испугом, вернее в оторопи, я постепенно стал узнавать в эллипсоиде своё собственное лицо. Возможно, почувствовав это, а может быть по какой-то другой неведомой мне причине, эллипсоид тут же удалился на расстояние в один-два метра и лопнул, будто мыльный пузырь, разметав мелкие брызги. А его напарница Ида – первый эллипсоид – мгновенно набрал бешеную скорость и исчез из поля зрения. Утром я проснулся совершенно разбитым, выбитым из колеи. Эти контакты очень загадочны. Когда невозможно ничего объяснить словами, на тебя наваливаются смутная тревога и неудовлетворенность. Я пошел в церковь, отстоял всю утреннюю службу и исповедался священнику. Потом батюшка почему-то спросил меня, буду ли я причащаться? – Конечно же! – удивился я в ответ… Относительно молодой священник, держащий в руках кубок церковным кагором – «кровью христовой» и золотую ложечку, очень внимательно следил как я глотаю причастие. Возможно, он опасался, что во мне проявятся какие-то симптомы бесовской одержимости, но, слава Богу, этого не произошло. Моё решительное «нет», сказанное пришельцам, и защита Всевышнего, очевидно, воспрепятствовали деструктивному влиянию на мою психику чуждых внешних сил…