Сергей Тихорадов - Блок верности

Подумав, Василий открыл глаза, распрямил лоб и подался весь вперед, будто прыгнул.

– Такое место есть, – сказал он, – ты даже мог его видеть… нет, ты не мог его видеть, тебе не положено, у тебя допуск не тот. Эти выходы пересчитаны, Сережа, и один из них ты описал весьма точно. Я, когда этим выходом выходил, тоже про пастушек думал. И не утверждай, что я всегда про них думаю.

Я пожал плечами, мол, я и не утверждал. Мало ли, про кого ты всегда думаешь, про пастушек там, или про пловчих брасом, или про фигуристок, мне все равно. А вот про выход…

Я вдруг ощутил, что потею, но Василий не дал мне просохнуть. Он вытащил телефон из кармана и сказал, словно приказывая:

– Ну-ка, вруби проектор.

Потом увидел, что пультик перед нами, на столике, взял, сам нажал. Экран, большой, дорогой, засветился на белой стене. Василий пощелкал по телефону.

– Ну-ка, ну-ка, дай-ка мне спутничек, – попросил он телефон.

Вася имел доступ по всему околоземному балагану, это ежу понятно.

– Какого это у нас было… девятнадцатого, да… – пробурчал Вася.

– А вы что, всю планету пишете? – поинтересовался я.

Если он скажет «да», я не удивлюсь. А Вася моему вопросу не удивился.

– Не всю, – отмахнулся он, – но выходы из «метро два» пишем, не сомневайся, и храним долго. Вот, подрубился. Сейчас дадим поиск движения, чтобы весь день не листать.

Он откинулся назад, подергался, угнездился так, словно от его позы зависело качество восприятия картинки, показал мне – смотри вон туда, как я смотрю. Раньше было «делай, как я», а нынче «смотри, как я», и никого это не удивляет.

На экране был вид сверху. Картинка слегка плыла, ракурс менялся синхронно с движением спутника. Сначала выход из скалы был совсем под камерой, потом стало видно немного спереди, потом картинка дернулась и снова стало видно сверху. Наверно, сменился спутник, передав объект другому. Это не проблема, даже у гражданских служб нынче тысячи спутников.

И вот, на экране началось движение. Было видно, что из леса вышли несколько… раз… два…десять человек.

– Морды! – заскулил я, холодея, – морды дай, морды!

Василий сказал, не оборачиваясь:

– Хочешь бороды рассмотреть? Извини, мы же сверху глядим. Только лысины, Сержик, только плеши. Ну-ка, ускоримся…

Они там ускорились по команде Василия, потому что заколыхались, как тростник на ветру, но не слишком. Дисциплинированные, черти, как встали, так и стояли.

А у меня в душе тем временем такое творилось! Я был уверен в том, что сейчас на эту толпу вылетит из скалы «вагнер». Они там стояли, чертовы тростинки, размахивали своими гнусными бороденками на ведьмаковском первомае, зазывая: «Прииди, «вагнер», прииди!». Те, что на самом деле имели сверкающие лысины, казались сверху нулями, а другие – просто точками. Это было бы в другой ситуации смешно. Они долго стояли, как честные менты в ожидании демонстрантов. Потом все почти замерло, потому что Вася дал нормальную скорость. Праздник волосатости сменился трауром неподвижности. И что же дальше? Вася на меня так посмотрел, что я понял – он тоже ждет.

Но мы с ним ждали напрасно. Там, на картинке со спутника, мы с Семеновым не приехали. Не вылетели из скалы, не свалились с неба, не вынырнули из портала, сверкая ионными разрядами и пуская туман. Сероватые попики потоптались еще немного, потом помахали небесам бороденками и канули в лес.

– Чертовщина! – сказал Василий, вырубая картинку, – чертовщина, даже для нашего мира! Долбаного, проклятого, дебильного мира, мать его! Господи, что у вас Где-то Там с головой!?

Что, Вася, чертовщина – то, что нас все-таки не было на поляне? Вот уж странная реакция, брат. Появись мы с Семеновым, да тюкни меня кто по головушке, это чертовщиной бы не было, это было бы «ай, молодца». А так, как сейчас – чертовщина. У меня не было слов, совсем никаких. Я стоял перед своим большим экраном, глупо улыбался и ни о чем не думал. Кажется, это и называется милым термином «вынос мозга». Интересно, и где я сейчас очнусь, снова в больничке?

Предательство? Нет, в это я точно не верил. Я скорее поверю, что это качественный «вмешак», чем предательство Семенова. Версию, что все подстроил Семенов, я отверг, что называется, категорически. Вася и не настаивал.

– Я обязан все учесть, сам понимаешь, – сказал Вася, – я с государством в анальные игры не играю, ибо результат известен, кто кого.

– Ты и есть государство, – пробурчал я.

Но я был доволен тем, что от ГРУ происшествие курировал старый друг. Кому еще можно доверить такое? Вы лежите без особого, можно сказать, сознания в госпитале, и в то же время имеете представление о том, что происходит на выходе из секретного подземного хода. В реальности на вас обрушивается тоннель, а в нереальности вы едете на машине, выезжаете на поверхность и получаете по голове.