Вадим Вятсон - Нэй. Сердце Сошо

Нужно что-то с этим делать!

Выпить, сейчас и немедленно!

Нэй повернулся к стойке, за которой так же, как и все вокруг, истуканом стоял Томас Маркур, хозяин этого трактира и по совместительству глава Гильдии Свободных Искателей Мальвинора.

– Томас! – Нэй своим голосом оживил эту немую сцену. – Прими в дар ящик н’вильского для гильдийных нужд! – и оглядел зал трактира, куда на запах веселой пьянки набилось уже достаточно много народу.

Это за сдвинутыми столами было довольно просторно. Тут сидело всего-то двадцать человек гостей плюс еще пять эльфов. Нэй надеялся, что они не откажутся присесть, а не только Леомираис.

Так и произошло. За стол сели все пятеро. Правда, Интариэль шепнула Нэю, что эти трое совсем молодые эльфы, лет под…хм… лучше не упоминать их возраст, но это их первый выход в люди! Вот так вот! Столько лет живут, а к людям первый раз! Да, если на них посмотреть, то какие-то они зажатые, и глаза мечутся по сторонам, и в них такое удивление и даже непонимание, что даже любопытно становится, откуда Леомираис выкопал этих эльфов, молодых да глупых? И становится понятно, что мудрость книжная без практики бессмысленна. А у эльфов, говорят, много мудрых книг. Вот только настоящих Учителей с большой буквы явно маловато.

А вот за свободными столами зал обширный, собралось уже достаточно много народу. Нэй на это только усмехался. Все люди одинаковы, ну кто откажется от бесплатной выпивки?

Ну, а он никого не гнал. Пришли и пришли, всем хватит и выпить, и закусить. Как он знал, Томас нанял на этот день две дополнительных кухонных команды, еще с десяток девчонок-официанток и разжег две дополнительных печи для приготовления пищи. В общем, праздник кипел вовсю:

– Откупоривайте бутылки! Всем налить вина по полному бокалу!

Трактир весело загалдел. Бутылки из ящиков пошли по кругу, но разливались честно. без обмана.

И мало кто заметил, как Нэй вдруг оказался на небольшом возвышении, почти головой упершись в потолок. Потолки в трактирах высокие почти везде, чтобы и орчи пройти могли, вот в этом случае его рост оказался в самый раз:

– Друзья! – проговорил он, не прокричал, а именно сказал, и зал медленно успокоился. Не сразу, но наконец стих. А Нэй просто стоял на этом постаменте с бокалом в руке и ждал тишины:

– Друзья! – вновь проговорил он, подняв бокал с вином чуть выше. – Друзья и товарищи дней моей службы! Я хочу выпить, – сделал небольшую паузу, улыбнулся и дальше без всякого пафоса: – За друзей!

За товарищей, которым я не один раз доверял свою спину и еще доверю не раз и не два! За друзей, которые уже мне доверяли свою спину. За товарищей, с которыми мы делили одну крышу, одну службу, один Лес! За друзей, с которыми мы устраивали знатные пьянки, знатно проводили время и знатно обнимали и целовали женщин. За товарищей, с которыми я готов пойти в огонь и в воду! За друзей, у которых я всегда могу попросить помощи, и я уверен, никто мне в ней не откажет. За товарищей, которым и я никогда не откажу в помощи и поддержке. Где бы мы ни находились и чтобы мы ни делали.

И главное – за Граничный патруль, который дал мне, нам всем столько друзей, что я даже представить себе не мог, что в мире есть столько благородства и силы, мудрости и доблести! За вас, друзья. За всех! До дна! Ура!

Зал взорвался криками ободрения. Кто-то закричал: «За тебя, Нэй!», кто-то: «За друзей!». Кто-то просто кричал: «Ура!»

А Нэй спустился с импровизированного возвышения и сел на первое попавшееся место. И оказался рядом с Леомираисом:

– Хорошая речь, Нэй.

– У меня были хорошие учителя.

Минута в тишине прошла, все закусывали и просто размышляли о бренности мира…

– Ты прости за вино, – чуть виновато проговорил эльф, нарушив наконец эту молчаливую паузу.

Нэй с удивлением посмотрел на Леомираиса:

– С чего это?

– На самом деле, год тысяча триста семнадцатый не считается особо ценным, хоть и стоит у людей дорого. Просто старейшины встали в позу, они никак понять не могли, как я могу общаться с каким-то людским сошо, это же вообще даже не грязь под ногами, это у них в понимании, – вздохнул, – хотя и в моем когда-то тоже… В общем, с таким трудом выбил этот год, что до сих пор злюсь на дядю Антарииса. Уже тысячу лет к людям не выходил, скоро мхом покроется.

А Нэй сидел чуть ли не с открытым ртом. Чтобы эльф извинялся? Только бы Лето Сигизмунда не исчезло никуда, а то жутко подумать, придется ведь заставить эльфа взять извинения обратно! Почему-то эта мысль вызвала улыбку: