Вера Петрук - Дэйра. Книга 1. Белая Госпожа

Если бы она накричала на его светлейшество, князя Амрэля, брата короля и второго человека в государстве, скандала было бы не миновать. Отец все пропустил, занятый беседой с бароном Лаверье, а мать испуганно вжалась в кресло, видимо, решив, что вмешаться она не успеет и с Дэйрой можно прощаться – увезут нерадивую дочь в столицу и казнят там за оскорбление монаршего рода. В Сангассии вабарские головы рубили и за меньшие прегрешения. Так что, Томас мог смело считаться героем и спасителем.

Первое удивление прошло, гнев спрятался, эмоции притихли, и в голове стали появляться вопросы. Какого дьявола в их края занесло столь высокую персону? Почему князь Амрэль захотел испортить своим появлением именно ее день рождения? Что за жидкая кровь должна течь в его венах, чтобы присвоить себе чужую добычу?

– Ваша светлость, позвольте представить вам мою сестру, – брат снова вычурно поклонился всаднику. – Дэйра Ингара Фредерика Айно Зорт, маркиза Эйдерледжа. Проглотила язык от счастья лицезреть вас у себя дома.

Дэйра, наконец, очнулась и сообразила, что действительно, молчит слишком долго, вызывая на себя косые взгляды свиты.

– Поздравляю с добычей, ваша светлость, – произнесла она онемевшими губами, ведь им хотелось сказать совсем другие слова. – Лань прекрасна. Кажется, ее подстрелили еще утром. Представляю, как вам пришлось потрудиться, чтобы найти подранка в дебрях наших лесов.

Брат наступил ей на ногу, и Дэйра заткнулась, уставившись в землю. Ей вдруг показалось, что из седельной сумки светлого князя выглядывает бутон красного цветка – того самого, с Синей Сопки.

– А вам и вовсе не повезло, маркиза, – парировал Амрэль, прекрасно прочитав скрытое послание. – Кролик – едва ли уместная добыча для вабара. Их мясо едят лишь донзары, я бы на вашем месте выбросил тушку в реку, чтобы не оскорблять добычу более везучих охотников.

Амрэль был прав. Кролей в Эйдерледже не ели, считая их плохим мясом, но за дичь они считались. Убитых зверьков обычно отдавали собакам. Однако спорить с великим князем Дэйра не стала. К ним приближался отец, а она и так привлекла слишком много внимания. Подняв тушку кролика, Дэйра со всей вежливостью, на какую было способна, поклонилась брату короля и направилась к группе слуг, ожидающих знака собираться. Амрэль провожал ее взглядом – в этом она не сомневалась, чувствуя, как по спине сползали капельки пота. Это при том, что на берегу Марены Пармы Маленькой свистел ветер, от которого коченели руки и стыло лицо.

Сунув кролика какому-то донзару, который попытался облобызать ей руки в благодарность, Дэйра обернулась на князя, но Амрэль уже направлялся к герцогу, посчитав разговор законченным. Девушка выдохнула и попыталась вернуть себе хорошее расположение духа, с каким она утром выехала на охоту. На самом деле, потеря подранка была пустяком. Куда более серьезным поводом для беспокойств было появление в Эйдерледже брата короля. Обычно по всем вопросам Лорны вызывали герцогов к себе в логово, в Майбрак на Пяти Утесах. Приезд не просто советника, но члена королевской династии настораживал сильнее, чем угрозы жрецов о том, что Сангассию ждет самая лютая зима за всю историю.

– Что к матери не идешь? – ехидный голос брата вывел Дэйру из задумчивости, вернув в прежнее настроение: мрачное и решительное.

– Не бойся, сестрица, она уже видела твою шапку. И светлый князь ее тоже видел. Амрэль вряд ли будет болтать о шапке егеря на голове старшей дочери герцога Зорта, думаю, он вообще о тебе скоро забудет, но вот его слуги пялились на вас очень внимательно. Теперь Майбрак будет чесать языки не только о том, что здесь медведи летают, но и слухи о твоей любви к егерям распускать. Думаю, мать именно об этом хочет с тобой поговорить.

– Отвяжись, – вяло ругнулась Дэйра. – Это была моя лань, понимаешь? Я ее утром подстрелила, а потом весь день по лесу искала.

Томас сочувственно покачал головой из стороны в сторону, быстрым движением выудил из кармана блокнот и, открыв его на новом листе, торжественно произнес:

– Не двигайся, я должен нарисовать твои глаза. Рисунок назову так: боль!

«Ужасный, отвратительный день, скорее бы ты кончился», – подумала Дэйра, отпихивая плечом брата, который мешал ей пройти, изображая из себя шута. И это наследник Эйдерледжа? Отцу должно было быть стыдно не за рисование Томаса, а за его мозги, которые не хотели взрослеть.

– Детка моя, – герцог крепко обнял дочь. – Ты заставила нас волноваться. Впрочем, я надеюсь, ты хорошо отдохнула.