Себастьян де Кастелл: Путь аргоси

Sebastien de Castell, Sally Taylor (ill.)

WAY OF THE ARGOSI

Copyright © Sebastien de Castell, 2021

Inside illustrations copyright © Sally Taylor, 2021

Map by Farhad Ejaz

Originally published in the English language in 2019 as «WAY OF THE ARGOSI» by Hot Key Books, an imprint of Bonnier Books UK

Published in Russia by arrangement with

The Van Lear Agency and Bonnier Books UK

The moral rights of the author have been asserted All rights reserved.

© Куклей А., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

А теперь будь хорошей девочкой.

Люди всегда мне так говорят. Каждый раз, когда жалкие остатки нашего племени приходят в очередную деревню или город, прося приюта, какой-нибудь незнакомец гладит меня по голове и говорит: «Будь хорошей девочкой». Разные голоса. Разные языки. Но всегда одна и та же фраза, как призрак, который следует за мной, куда бы я ни пошла. Госпожа изобретательница в одном из блистательных городов Гитабрии с улыбкой произнесла это на своем мелодичном наречии:

– Suvй onta bella jaпda.

Будь хорошей девочкой. Что на самом деле означало: «Улыбайся, выгляди милашкой и помалкивай».

В землях Забана, далеко на севере, воин-поэт (в Забане всех называют воинами-поэтами), подошёл к делу гораздо серьёзнее. Он насупил брови и нахмурился.

– Nanging isang bubutay bamba.

Будь хорошей девочкой.

Он имел в виду, что мне следует быть мудрой, бдительной и – главное – помалкивать.

Молчание – здесь сходятся абсолютно все.

То же самое твердит мне сейчас эта добрая старуха с тонкими прядями седых, тёмных от копоти волос, прилипших к коже лба. Несколько минут назад её задело огненным заклинанием. Оно вдавило старую женщину в бездыханные тела соседей. У неё раздроблено плечо, а рука безжизненно висит вдоль тела. И всё-таки она шепчет мне сквозь сломанные зубы:

– Тсс… А теперь будь хорошей девочкой.

Трудно быть кем-то другим в этой тёмной сырой пещере, куда она меня затолкала… Пещера расположена возле пыльных развалин городка на окраине Семи Песков. Снаружи септет (это семеро, если вы не знаете) боевых магов джен-теп заняты истреблением остатков моего клана. Я слышу крики и мольбы о пощаде, но маги убивают людей одного за другим.

Вероятно, они могли бы сжечь нас всех одним большим заклинанием, но, судя по тому, что я видела, маги – в основном подростки. Полагаю, они просто выпендриваются друг перед другом.

Скоро они поймут, что я спряталась здесь, и придумают для меня особенно неприятное заклинание. Впрочем, может быть, мне не о чем волноваться, поскольку у доброй старухи, заталкивающей меня всё дальше и дальше в пещеру, есть план.

«Тс-с… А теперь будь хорошей девочкой».

Отличный план, сударыня. Мне хочется сказать ей, что ни один медек никогда не приказал бы одиннадцатилетнему ребёнку помалкивать. А ещё ни один медек не назвал бы меня «девочкой». Лишь когда нам исполняется тринадцать, мы встаём перед племенем и рассказываем всем, кто мы такие и каковы внутри. Я должна найти духовное животное – зверя или птицу, – которое станет моим спутником в этом мире, будет нашёптывать советы, помогая двигаться по жизненному пути. Но как духовное животное услышит ваш зов, если вы всё время молчите?

Медеки всячески одобряют, когда дети шумят и разговаривают разумом и сердцем (даже если взрослые их не слушают). Слова и песни привлекают проходящие мимо стада духов, и они чувствуют родственную душу, с которой хотят воссоединиться.

Но у меня никогда не будет духовного животного. Я никогда не выберусь из этой пещеры. Не важно, сколько раз милая старушка пробормочет: «Будь хорошей девочкой», это ничего не изменит. Доброта ни разу не спасала изгоя-медека от магов джен-теп. Несмотря ни на что…

Сейчас я вспоминаю об этом. Я лежу, свернувшись клубком и пытаясь стать как можно меньше. Меня окружают тлеющие трупы горожан – людей, которые заползли в пещеру, когда заклинания железа и огня начали разрывать их тела на части. А умирающая старуха… да нет, я почти уверена, что она уже мертва.

Указательный палец её здоровой руки по-прежнему прижимается к губам, словно даже в смерти она напоминает мне: надо молчать. Мой народ – единственный на континенте, кто не ожидает, что их молодёжь будет вести себя тихо. Интересно, есть ли связь между этим фактом и тем, что нас осталось так мало? Может, наша проблема в том, что мы просто не научились вовремя затыкаться?