Максим Макаров - Ведя Взмокин – наш товарищ

Ведя бежит за бревнами. Потом выясняется, что нужны не бревна, а доски, уголки и гвозди. Ведя бежит за досками и в кузницу. Там он и другие Взмокины стучат, пилят, ломают молотки, но материал изготавливают, даже больше, чем нужно. Ведя летит со здоровущей связкой досок, каждая из которых длиной в половину взрослой ели. На бегу доски то и дело валятся с плеча, изгибаются; приходится проявлять чудеса ловкости, чтоб не задеть других и не растерять гвозди.

Гвозди вгоняют в дерево. Шуршат и щекочутся опилки. Дело налаживается, но для надежности надо обработать крышу соединяющим раствором. Старый раствор загустел; Ведю посылают за водой.

– Наш призыв – соединяйтесь!… – шепчет Ведя. Он мчится вперед с доской и с ведром, причем в одной руке. Внезапно вырастает камень – Ведя спотыкается; доска с ведром улетают ввысь, но приземляются целыми – ведро на край доски, а доска на валун.

В то же время, на другом конце взмокинской земли Взмокин-Делай изо всех сил искал средства для удобрения огорода, потому что давно уже не удобряли. Но, оказалось, золу рассеял ночной ветер, а компост кончился еще весной. Тогда Взмокины решают идти на речку – за илом.

Собирается усиленный отряд бойцов дня. На своем пути они прорываются сквозь топи, чащи и лесных логов-хулиганов. Логи орут и обзываются, но их всех побеждают. Вот и река. Однако…

– На реке нет ила. То есть вообще. Кто-то его свистнул.

– А трава береговая?

– Трава была старая, обкусанная. Новой нет. Тоже, видать, свистнули.

– Но вода-то там осталась?

– Из-за спешки мы не разглядели, но судя по трещинам в берегах…

– Они и воду утащили? Возмутительно! Товарищи, так они и у нас могут…

Тут раздался звуковой сигнал перерыва.

Ведя сел не глядя и попал точно на край доски. Доска пружинит, ведро улетает в небо, а оттуда – прямо во Взмокин-Делая.

– Наша вода с нами!

– Спасибо,– говорит Взмокин-Делай – но ты слегка перестарался.

В перерыв все идут домой – согласовывать план сегодняшних действий. Потом начинается обед, но в головах у всех столько дел и мыслей, что никто толком не разбирает, что конкретно они едят. Маленькие путаются и жуют простую солому, хотя она лишь немного хуже ветковой каши. (Уже полгода приходится варить кашу из веток, так как плоды с тех веток пропали зимой от неведомой болезни. Напасть, да и только).

Ведя ест лук – грызет луковицу и плачет, грызет и плачет, луковичной ботвой вытирает слезы, ею же сморкается и снова грызет:

– До чего лук… хороший. Растет, по крайней мере.

– Луковые поля делают нас несгибаемыми! – гордо соглашается Трнемов и тоже плачет.

Потом начинается прежняя работа – вернее, беготня.

Взмокиным постоянно надо бегать, прыгать, изворачиваться; им постоянно надо с кем-то сражаться, хотя явно войну им никто не объявляет. Поэтому среди них совсем нет толстых, и не очень много фантазеров, ведь для настоящих фантазий нужно время, а его-то как раз и нет. Но Ведя может. Он умеет сочинять прямо на ходу, посреди работы:

Злость полезна лицам смелым,

Злость велит заняться делом

Своевременным, серьезным,

Умным или грандиозным.

Злость упруга и туга.

Злость велит лупить врага.

Хоть дракон он, хоть щенок –

Отступать запрещено.

Но подлый враг затаился настолько хитро и незаметно, что его не могут отыскать самые глазастые Взмокины. Не то бы он узнал величину их трудового гнева:

– Чтоб его наизнанку вывернуло! Чтоб у него под хвостом протухло! Вертишься-вертишься, и хоть бы одним глазом взглянуть на результат! Все куда-то проваливается.

Неприятностей было много, однако понять их причины было крайне сложно. Трнемов, занимаясь математикой, выработал в себе логико-аналитический подход мышления – от абстрактных рассуждений к конкретным вещам. В частности, он не верил, что причина их жизненных неудач кроется лишь в неудачах от природы. Природа природой, но должны же быть законы, по которым она так действует. Или же есть силы, заставляющие ее так действовать.

– Вероятно, у природного вреда есть явные причины – сказал Трнемов Веде, – нам нужно не шутя заняться их поиском. Для большей эффективности разделимся: я пойду обойду соседей – может, они знают секрет своего жалкого счастья – а ты пока собирай желтых гусениц. Кидай их, прилипал, в короб.

Короб у них был красивый, солидный – как амбар. Пока Ведя занимался с гусеницами, Трнемов обежал все соседние области в поисках ответа на вопрос: откуда взялась взмокинская беда? Однако это оказалось не очень-то приятным занятием.