Максимилиан Маркевич - Эндлиссы - Переворот

– Сынок, я дома! – послышалось в этот момент из коридора.

Олег сразу же побежал навстречу матери. Вера Бурова была красивой, эффектной брюнеткой сорока лет. В ней чувствовалась какая-то невиданная и непонятная сила… сила достоинства, что ли.

– Это снова произошло! – с непониманием произнес сын. – Опять!

– Что произошло?

– Я опять полностью исцелился.

– От чего исцелился?

– Только не надо делать непонимающий вид, – строго произнес он.

– Да ты можешь уже сказать, что, в конце концов, произошло?

– Меня сегодня избили… причем сильно… я почувствовал, как они мне сломали ребра… но сейчас я абсолютно здоров. Как это может быть?

– Сынок, – мягко произнесла мать и, подойдя к нему, погладила по щеке. – Я же тебе всегда говорила, скажу и сейчас: ты особенный, ты не такой, как все.

– Опять ты за свое, – закатил он глаза кверху. – Ты говоришь, что я особенный, но в чем… в чем?

– Тебе это сейчас не понять… но учти, придет время, и ты все узнаешь.

– Почему ты меня мучаешь? – резко спросил сын.

– В смысле?

– Почему ты мне не скажешь правду? В чем я особенный? Особенный в том, что у нас нет друзей, мы ни с кем не общаемся, живем уединенно, все нас считают ненормальными и больными на голову? В школе меня не любят, даже учителя считают ущербным. Вот в чем мы особенные! – сорвался на крик Олег.

– А тебе сильно нужны их любовь и уважение? – без всяких эмоций произнесла мать. – Ты очень дорожишь их мнением?

– Мама, так устроен наш мир. Нам небезразлично мнение окружающих.

– Олежек, послушай, – ласково произнесла Вера. – Поверь мне, рано или поздно ты увидишь, что ты отличаешься от всех.

– Я отличаюсь от всех лишь ущербностью.

– Да что ты заладил «ущербный, ущербный»! Ты феномен… ты можешь быстро выздоравливать. Скажи, многие такое умеют? Это не ущербность – это дар! Цени его.

– У тебя он тоже есть?

– О-о-о, я совсем забыла, ты же голоден, сейчас я быстренько приготовлю ужин. Подожди немножечко, – и она поспешила на кухню.

– Я помню, как твой палец после пореза ножом быстро зажил, – не успокаивался сын, следуя за ней.

– Ну что же ты, мы все же не чужие, – и она рассмеялась, ища сковородку, чтобы пожарить картошку. – Только я тебя об одном попрошу, пообещай мне, что никто и никогда не узнает про наш дар!

– Почему?

– Потому что с нами такое сделают, что страшно и представить.

– Что, например? – с тревогой в голосе спросил сын.

– Ты сам подумай, что делают с людьми, у которых есть феноменальные способности? Их начнут обследовать, проводить опыты, изолируют от общества!

– Мама, – с легким сарказмом произнес Олег. – Мы и так изолированы от общества – или ты не заметила? – и, повернувшись, зашагал к выходу.

– Ты куда?

– Я есть не хочу, пойду лучше прогуляюсь.

– Футболку хоть надень, – крикнула ему вслед Вера.

Одеваясь на ходу, он вышел в маленький дворик. Соседние дома, казалось, выглядели совсем другими, не только в плане постройки, но в плане окружающей их ауры. Они были светлые, так как люди, живущие там, были счастливы, были довольны своей жизнью – не всем, конечно, но многим. Интересно было наблюдать, как дети с широкими улыбками играли в прятки с родителями.

«Навряд ли у них есть хоть какие-то сверхъестественные способности, – подумал Олег. – Они такие же нормальные, как и все. Но… может быть… мне надо ценить свою неординарность? И чего я так расстроился? Можно же не бояться никаких последствий: какие серьезные раны ни получу – они все равно быстро заживут, – Олег постепенно приближался к центру городка, погруженный в свои мысли. – Странно, по идее, я должен радоваться своим возможностям, а у меня почему-то совсем другое, неприятное чувство от всего этого».

Проходя мимо соседей, он кивал им в знак приветствия, но никто даже и не думал отвечать ему. Похоже, на правила этикета им было наплевать. Если они вообще не любили кого-то, то это была семья Буровых. Ничего плохого ни Олег, ни Вера им не делали. Здоровались – и на этом все. Но соседи думали, как и большинство жителей, что это все высокомерие Буровых виновато. А зачем любить или уважать тех, кто себя считает выше всех?

Так, не заметив, он оказался на Соборной горе возле Успенского собора и сел на лавочку, чтобы передохнуть.

Соборная гора представляла собой холм, расположенный на правом берегу Волги и левом берегу Шохонки. Основанная здесь еще в XII веке крепость служила пограничным форпостом Владимиро-Суздальского княжества и располагалась в выгодном месте: с Соборной горы отлично просматривалась Волга, а корабли, идущие по реке, попадали здесь в искривления русла, замедлялись и становились беззащитны. Самой крепости давно уже не существовало, но красивый вид, естественно, сохранился.