Анабель Ви - Милоа – спасители Эбери. Книга 2. Милоа-госпожа

Наконец, Атамурлан отметил прекрасные физические данные и отважный дух обоих сыновей дэкора и распорядился зачислить их в свой личный офицерский корпус. Ирония состояла в том, что на самом деле сыновья дэкора не отличались ни храбростью, ни склонностью к активному образу жизни – избалованные и высокомерные юноши явно полагали, что отец уладит любые их проблемы. Но, как известно, личная гвардия императора с легкостью выбивала дурь из голов отпрысков знатных родов.

Таким образом, Атамурлан одним махом решил несколько проблем региона, а простолюдины, освобожденные из-под гнета дэкора, восславляли императора.

Со временем я заметила, что Атамурлана и вправду любит народ, а также купеческое и воинское сословия. Что касается знати, то те из них, кто интересовался предпринимательством или военной наукой, относились к императору с глубоким уважением. Чего нельзя было сказать о некоторых древних аристократических родах, предпочитавших традиционно передавать ведение своих дел баурам и зачастую купаться в ленивой праздности.

Неожиданно я поймала себя на мысли, что если земли близ Западных гор достанутся мне, я бы тоже хотела укрепить этот регион настолько, чтобы Атамурлан, прибыв туда, почувствовал себя в безопасности и насладился хотя бы кратковременным отдыхом. Я постепенно начинала осознавать возможности, которые откроются передо мной, если я вдруг стану крупной землевладелицей.

Эти мысли пронеслись в моей голове, и когда я смотрела на первый прием турмалонской знати, в основном молодых аристократов, первыми прибывших поприветствовать императора в Вингеш. Сделав максимально непроницаемое лицо, я вышла из боковой дверцы и присела на кресло рядом с императорским троном.

Началась нудная церемония приветствия, после чего присутствующих угостили вином и отпустили с миром. Сам факт того, что император принял их, кажется, осчастливил молодых людей на несколько ближайших лет.

Так повторялось следующие два дня. Турмалонские придворные приезжали из Аникурта, кланялись Атамурлану в ноги, иногда трапезничали вместе с ним и удалялись восвояси. Император при этом практически не произносил ни слова, чаще ограничиваясь благосклонным кивком тому или иному гостю в знак доброжелательности.

Но не все аристократы, побывав на приеме императора, спешили уезжать в Аникурт, и постепенно усадьба Вингеша наполнилась высокопоставленными особами. Они с важностью ходили туда-сюда, о чем-то негромко переговариваясь, иногда смеялись или о чем-то спорили, остановившись порой прямо посреди одного из проходных залов.

Советники Атамурлана держались, как стая волков – редко появлялись в общедоступных залах и всегда ходили группами или парами. Я тоже старалась быть рядом с ними, но иногда нарочито гордо шла по проходным комнатам усадьбы, наблюдая, как вельможи, часто запоздало, склоняются передо мной, после чего за спиной неизменно раздаются встревоженные шепотки. На меня и вправду смотрели, как на диковинку, и я намеренно сохраняла равнодушное, слегка загадочное выражение лица.

На пятый день император устроил пир. В одном из залов накрыли огромные столы. Советники по-прежнему сидели по обе стороны от Их Великолепия, а я занимала почетное место по левую руку от императора. Самые высокородные вельможи, прибывшие из Турмалона, были рассажены за отдельный стол (про себя я назвала его VIP-столиком), и, хотя к ним относились с особым почтением, Атамурлан так ни разу и не снизошел до беседы с ними. И это при том, что он охотно переговаривался со мной и Амирошем, даже шутил и презрительно фыркал, бросая на гостей неоднозначные взгляды.

Атмосфера была несколько скованная, но я чувствовала себя в ореоле императорской ауры, словно в золотых облаках – они надежно защищали и при этом согревали.

«Кажется, я начинаю понимать, что значит “греться в лучах славы”», – думала я, уже привычно ощущая любопытные взгляды собравшихся.

Конечно, все эти дни были крайне напряженными. Я поселила Идина в каморку у моих покоев, велев ему лично докладывать обо всех, кто желал меня видеть. Инстинктивно мне хотелось обезопасить свою территорию от любых посторонних вторжений.

Настоящий диалог начался только на седьмой день. Тогда прибывшие вельможи стали в порядке строгой очереди приходить к императору с прошениями. Первыми за закрытыми дверями Атамурлан принял представителей Законодательного Совета из Турмалона. Меня туда не допустили, а из Семерки присутствовало только четыре человека – Амирош, Харун, Куртих и Синая. Встреча длилась порядка четырех часов: обсуждались государственные дела и новые законопроекты, с которыми и приехали советники.