Владимир Шорохов - Проклятые. Книга 2

– Но это же город!

Килдрак с советниками всю ночь строили планы и всегда исходили из самого худшего: враг встанет у стен столицы. Уничтожить урожай на полях они не могли, но зная, что армия врага идёт налегке, значит оставался один путь – заставить их голодать.

Совещание затянулось на несколько часов. Ульрикка от многоликого получила первый доклад, к чему пришли министры. Она написала ещё несколько писем и, поставив гербовую печать, отправила гонцов.

* * *

Дэрин вернулся в храм к оракулу. Его тут же отвели в помещение, где железные щупальцы паука-хирурга разрезали ногу, куда попала стрела арбалета и, обработав рану, зашили её. «Чудо», – он впервые видел этого паука, тот, приведя себя в порядок, спрятал ножки, и его глаза потухли.

– Я хочу поговорить с Лиллик, – обратился он к металлическому охраннику вуг, что всегда стоял на страже в зале оракулы.

– Не положено, отдыхай, с тобой свяжутся, – был короткий ответ монстра, в котором даже не было сердца.

Дэрину ничего другого не оставалось, как вернуться в свою комнату, что была больше похожа на скромное жилище монаха. У него не было семьи. Он всё время проводил в разведке или выполнял поручения оракула. Всё было чужое, даже кровать, и та была ему непривычная. Закрыв глаза, он уснул, и опять к нему пришла девочка Лиллик. Это было каждый раз, когда он проваливался в сон. Дэрин радовался, пусть так мог с ней общаться, прикасаться к её лицу, а она, улыбнувшись, тянулась к нему за поцелуем.

– Нет, хватит, не могу, – проснувшись ночью, следопыт вскочил и, прихрамывая, заметался по комнате.

Он не мог больше этого терпеть: лучше в бою испытывать муки, чем во сне ощущать её губы. Все ещё чувствовал дыхание девочки и этот взгляд, которым она прожигала насквозь. Выйдя во внутренний двор храма, подошёл к воде, где, опустив ноги в воду, сидела послушница Гурдис.

– Ты тоже не спишь? – услышав, как в её сторону идёт следопыт, спросила его.

– Что-то сны замучили.

– А у меня наоборот никаких снов нет. Только просыпаюсь от ощущения, что бегу через горящий дом. Открываю глаза и чувствую, что кожа горит.

– Можно?

– Садись. Сегодня звёзды такие яркие, говорят, там Боги.

– А ты их видела?

– Нет, но слышала, что за землёй Межап появился Бог. Может это он послал войска?

– Я туда не дошёл, видел воздушные крепости, но ими управляют маги, а не Боги. А ты веришь в Богов?

– Да, а как же иначе. Вот тебя вылечил медик-паук, его создали Боги. Ты когда пойдёшь в город? Мне надо передать письмо.

Дэрин знал, что послушница, как вошла в храм, получила ранг бавнап и на год поступила в распоряжение жрицы аккер. Было честью служить при храме оракула: здесь были баронессы, виконтессы, графини, герцогини, принцессы. Даже королева, и та отдала дань оракулу. С момента, как входишь в храм, запрещается его покидать, только служители кухни, посыльные и следопыты имеют такую привилегию.

– Это секрет?

– Нет, письмо отцу, переживает за меня, хотел выдать замуж, но я настояла, чтобы пройти путь избранной.

– Хорошо, если не написала, пиши, завтра отнесу.

Послушница встала и быстро ушла в свою комнату.

«Странно, – подумал Дэрин, – тут только женщины и только до 20 лет. Почему так?»

Когда возвращался с задания, вокруг него крутились жрицы, выпытывая новости. А он себя чувствовал так, словно угодил в гарем к султану, что, как говорят, есть за морем. Гурдис вернулась и, протянув письмо, в знак благодарности поцеловала его в щёку.

Дэрин, как и обещал, уже к обеду был в городе, нашёл дом графа Долгрин. Узнав, что он посланник от оракула, его с почтением приняли. Граф был уже немолод, шел пятый десяток, похоже второй брак, но это ему придало молодость, и теперь по комнатам бегала детвора.

– Прошу, проходите, присаживайтесь, у нас сейчас будет обед, останьтесь.

– Спасибо за приглашение, но мне надо идти, – узнав, что Дэрин идёт в город, ему дали ещё несколько писем.

– Тогда вот, возьмите, – и граф протянул золотой рубль.

– Пусть дни ваши будут долгими и счастливыми.

– А тебе обрести покой.

Как только следопыт покинул дом, Долгрин вскрыл письмо и стал внимательно читать. Никто не знал, о чем говорит оракул с просителем, жрицы лишь могли догадываться по рангу, кто приходил. Граф опустил руку, сел в кресло, посмотрел на портрет дочери, ушедшей в храм. Склонил голову, словно за что-то благодарил, взял чистый лист бумаги и начал писать письмо. Долгрин служил во дворце и знал, что несколько дней назад ночью приходил посланник от силекациров, что идут войной. Знал, что отправили гонцов по заставам, что приказали ввезти продовольствие в город, и для этого освобождали первые этажи и подвалы домов.