Роман Суржиков - Цена страха

Граф Винсент кивнул с едва заметным одобрением. Постучал щипцами о пол возле лица Мартина.

– Поднимись.

Мартин встал не без труда.

– Лорд должен владеть навыками дипломатии. Проверим их. Со дня на день мы ждем гостей. По-твоему, Мартин, кто приедет первым?

– Ну… Ориджины.

– Говори твердо. За новое «ну» получишь по зубам. Кто именно из Ориджинов?

– Герцог Десмонд и лорд Рихард, старший сын.

– Почему они?

– Они в Сайленсе, собирают дань с закатников. А Сайленс – он же ближе к нам, чем все остальные столицы.

– Почему младшего сына, Эрвина, не будет с ними?

– Он худой и вечно болеет, герцог боялся, что помрет в походе.

– А что скажет об этом герцог?

– Что Эрвину исполнилось семь лет, ему пора учиться ответственности. Герцог оставил его беречь Первую Зиму. Хе-хе.

– Знаешь, чем кончится твое «хе-хе» в присутствии Ориджинов?

– Ой… Знаю, да. Очень плохо кончится.

– Как мы будем говорить с Ориджинами?

– Всячески прославлять их и льстить, как только сможем.

– Почему?

– Ну… ой, простите, отец! Потому, что они спасли нас, да?

– Нет! Потому, что скоро все станут их прославлять. Если мы начнем первыми, то окажемся впереди всего света.

– Да, отец.

Граф отложил щипцы, и Мартин вздохнул с таким облегчением, что даже порозовел. Отец обратился к старшему сыну:

– Виттор, кто приедет вторым?

– Владыка Телуриан с наследным принцем Адрианом.

– Будет ли с ними владычица?

– Нет, отец. Она все еще скорбит о смерти дочери, потому не имеет желания праздновать. Она осталась в Фаунтерре.

– Хорошо ли это для нас?

– Полагаю, плохо.

– Почему?

– Император будет в плохом настроении.

– Нет. Ингрид – хоть и янмэянка, но болотница. Она не так спесива, как Телуриан, с ней было бы легче говорить.

– Виноват, отец.

– Кто приедет вместе с императором?

– Герцог Айден Альмера и его брат. Они предоставили свой флот для перевозки имперского двора через Дымную Даль.

– Зачем они это сделали?

– Видимо, как раз затем, чтобы иметь право приехать вместе с владыкой.

– Айден Альмера возьмет жену и детей?

– Нет, отец. Он метит на первого советника владыки и заранее хочет выглядеть членом императорской свиты. Если император оставил жену дома, то и придворные едут без семей.

– Кто прибудет после Телуриана? Мартин, ответь ты.

– Ну… наверное, Нортвуды.

– Почему так поздно? Клык Медведя – ближе, чем Фаунтерра.

– Элиас Нортвуд недавно женился. Теперь забавляется с молодой женкой…

– Так скажет он сам, поскольку гордится, что в свои шестьдесят еще способен с кем-то позабавиться. А какова истинная причина его задержки? Виттор.

– Закатники звали его на свою сторону во время войны – побить нас и поделить Предметы. Элиас с трудом сдержался. Теперь гордится своим невмешательством и хочет подчеркнуть его перед владыкой.

– Почти хорошо. Некие знания у вас есть, в отличие от самообладания. Сколько глав осталось в «Дневниках»?

– Восемь, отец.

– А тебе, Мартин?

– Десять… или пятнадцать. Отец, простите, они же такие огромные!

– К утру дочитаете до конца.

– К утру?!

– А также выпишете по двадцать цитат и заучите наизусть. Чтоб от зубов отлетало. Мартин, покажешь свои цитаты Виттору – он проверит.

– Да, отец.

Когда братья вышли от отца, Мартин принялся молчать. Только сопением он давал Виттору понять, насколько обижен и расстроен. Виттор не замечал молчания брата. Не замечать было выгодно. Пожалеешь Мартина – и он подумает, будто был прав. Проигнорируешь – он убедится, насколько глуп. Какой он дурак, что снова устроил выходку, и не сумел скрыть, и не сочинил путного объяснения, а теперь еще и дуется, показывая тем свою слабость. А если брат ощутит себя дураком, то рано или поздно начнет просить совета.

– Виттор, ну ты скажи… разве я не имел права? Ты-то хоть понимаешь, почему я так сделал?

Виттор понимал, но отвечать не стоило. Скажи: «Понимаю» – и брат обвинит в трусости: раз так, почему не вступился? Нет смысла выглядеть трусливым. Виттор пожал плечами и промолчал.

Они вышли во двор. Там кипело: лейтенант Гарольд муштровал солдат, слуги носились по стенам, развешивая серебристые стяги Ориджина. С каждого полотнища таращились мерзкие черные нетопыри. Виттор не мог понять, кто додумался поместить этакую тварь на знамя.

Вдруг среди серо-черного болота мелькнул яркий лоскут лазури. Над входом в донжон двое слуг развертывали парадный флаг императора, кастелян Барнет командовал ими.