Анабель Ви - Милоа – спасители Эбери. Книга 3. Милоа-возлюбленная

Я разочарованно выдохнула. И ради этих общих строк столько переживаний? Даже используя горский язык, который кроме тринианцев и Милоа никто в империи не поймет, они стремятся себя обезопасить, скрыть малейший намек на существование тринианской цивилизации. Я резко встала из-за стола, чуть было не опрокинув чернильницу.

Несколько лет я держалась за миссию, возложенную на меня Лорентом. Я хваталась за нее, как за спасительную соломинку в те моменты, когда мне было особенно тяжело и плохо. Но ведь, по сути, кто они, и кто я? По положению я давно стала частью верховной власти империи, той, по приказу которой меняются города, вершатся судьбы людей. Да, мое положение неустойчиво, но император считает меня доверенным лицом, каганетт Бивир Кур готов оказывать поддержку и выполнять мои просьбы.

А тринианцы продолжают прятаться, как загнанный в угол зверь, до которого никому на самом деле нет дела. Знали бы они, как обстоят дела в империи, то не боялись бы ни Атамурлана, ни имперцев. Но они помешаны на конспирации, на идее во что бы то ни стало сохранить тайну! Причем тринианская верхушка явно стремится не только скрыть факт существования цивилизации Триниана от империи, но и скрыть от собственного народа, что империя не так уж ужасна!

Вот до чего довела созданная землянами совместно с горцами система. Горцы по природе прямолинейны и понимают все буквально, а Милоа, с одной стороны, боятся за свою жизнь, с другой – слишком привыкли к существующему порядку вещей.

Так нужна ли им вообще правда? Нужны ли знания о том, как вернуться на Землю? Или тот, кто прочел мое письмо, предпочел просто сжечь его, чтобы сохранить прежнее положение? Ведь самим горцам будет невыгодно, если Милоа вдруг соберут вещи и отправятся к Западным горам искать путь домой…

В тот момент я поняла, что и сама давно жила в иллюзии. Никакая я не шпионка и не разведчица Триниана. Я каганетта. Как правильно заметил Зигай: землянка-каганетта и землянин-император, вот мы кто. А все остальное: турмалонский Совет, хранители, тринианцы – лишь противоборствующие группировки, стремящиеся перетянуть нас на свою сторону.

Осознание пришло не сразу. Много недель и месяцев после получения письма я жила, ощущая, как меняется мое отношение к самой себе. Как исчезает разведчица Триниана, а на ее месте окончательно закрепляется знатная особа. И хотя обе роли были навязаны мне искусственно, в последнюю я слишком вжилась. По этой причине я не бросила все и не уехала в Триниан. И теперь, получив новые сведения от Зигая, я крепко раздумывала, стоит ли заранее пугать и так живущих в вечном страхе, будто мышь в норе, тринианцев?

А еще по пути из центрального милойского круга я с полной ясностью поняла, что заигралась. Во мне действительно стало слишком много каганетты и слишком мало – просто женщины. Поэтому после разговора с Зигаем у меня в душе возникло одно желание – не потерять в себе человека. Сначала я горько пожалела, что стала столь ненастоящей, делала все с позиции госпожи и совершенно забыла о себе-просто-девушке. Но потом поняла, что в моем положении полностью вернуть свою истинную натуру тоже не удастся. Очевидно, я на всю жизнь обречена совмещать роль каганетты и той Лилии, которой родилась. Впрочем, то же происходило со мной, когда я служила разведчицей, а потом шпионкой.

Я обратилась к своей душе и ощутила глубокое одиночество. Я вспомнила, как страдала от него, когда судьба забросила меня в незнакомые города империи. Как отгородилась от людей, ибо была связана клятвой верности Милоа из Триниана. Боясь разоблачения, я всегда держала дистанцию, пока все мое существо билось в тоске. Даже с Люкоттом я не была полностью искренна. Наши отношения были далеки от совершенства, ибо оба мы постоянно то закрывались, то открывались друг перед другом, и крайне сложно было предугадать, в какой личине теперь находится другой. Слишком сильный отпечаток оставлял общественный статус.

Невольно на ум приходили слова Визарда Рика, сказанные мне давным-давно: «Ты идешь своим путем, и весьма смело. Иногда мне кажется, твой путь заведет тебя очень далеко. Дальше, чем я могу себе представить. И все же, я сказал тебе о семье вовсе не потому, что хотел предложить тебе отказаться от твоего дела или навязать эту идею. Скорее, ты сама должна задуматься о том, долго ли ты протянешь в столь “холодной” для себя обстановке?»

Теперь я ощутила потребность в друзьях и родных. Я поняла, что мне нужна семья, где не будет места политике, власти и интригам. И, кто знает, возможно, такую семью я смогу обрести благодаря каганетту Бивир Куру? Я понимала, что сближение будет непростым. Я стала слишком осторожной и недоверчивой. Да и он человек необычный, играющий множество ролей. Но продолжать губить свою душу под личиной расчетливой каганетты я тоже больше не могла. Хотя и не винила себя за поведение в прошедшие годы. Вспомнились еще одни слова тринианского жреца: «Поэтому, моя дорогая Сэм, позволь посоветовать тебе – продолжай жить своей жизнью и, прежде всего, обрети гармонию в своей душе, где бы и с кем бы тебе ни довелось оказаться».