Алексей Широков - Поле боя

Вследствие превентивной атаки Полиса Сабанджи, объявлены военные игры с рейтингом “3:5” в пользу турецких учащихся. Стартовое сражение будет проведено в невыгодных для нашего полиса условиях на полигоне “Гебзе” под городом Стамбул! Питание, размещение и академические часы участникам игр обеспечивает турецкая сторона в лице ректората Университета Сабанджи».

– Я этих чёртовых османов сейчас голыми руками порву! – прошипела Нина, зло сверкая глазами и спешно застёгивая пуговки на блузке. – А ты даже не думай, что так легко от меня отделаешься!

– А можно я их за тебя сам порву? – буркнул я в расстроенных чувствах, с сожалением глядя вслед вновь убежавшей в ванную девушке. – Склею, а затем порву ещё раз… раза четыре даже. Что ж сегодня за день-то такой… обломный!

На территорию небольшого аэропорта, расположенного недалеко от южной окраины кампуса, мой броневичок ворвался минут через сорок. Пришлось немного поколесить по городу, напоминавшему сейчас разворошённый муравейник. Нина, в то время как мы ехали к её факультету, по моей просьбе созвонилась с Касимовой и договорилась, что я подберу её недалеко от особняка. Затем я заскочил в общагу, быстро побросав кое-какие вещи в свою спортивную сумку и впервые оценив слова Фишшера о необходимости иметь тревожный чемоданчик. Вернусь – займусь первым делом, а то, как всегда при торопливых сборах, сейчас ведь обязательно забуду что-то важное.

На выходе из здания, в холле, меня перехватила целая делегация из более-менее знакомых соседских парней и девчонок, которые знали, что я учусь на военной кафедре, хоть и живу в гражданском общежитии, а не в казармах. Провожали меня всем скопом, то ли как на весёлый фестиваль, то ли как в последний бой, будто и не веря, что когда-нибудь увидят снова. Подобное внимание со стороны, в общем-то, чужих людей было даже приятно.

Заодно из разговоров я узнал для себя кое-что новенькое. Во-первых, не только мы, курсанты, будем участвовать в предстоящей заварушке. Война, пусть и такая, игрушечная – дело серьёзное и даже в «Большой Игре» – явление не частое. А потому, при плохих раскладах, по результатам первых боёв в полисе будет объявлена мобилизация. Большинство парней на гражданской кафедре, и «маги» и «воины» – военнообязанные, и, если расклад коэффициентов сохранится не в нашу пользу, или тем более ухудшится, многие встанут под штыки и пойдут на «фронт».

Девушки же, традиционно освобождённые от подобной принудиловки, обычно «работают» в тылу. Для них, на весь период военных действий, будут организованы обязательные курсы непрофильных специализаций на близлежащих заводах, оборонных предприятиях и в медицинских училищах, с выездами на производственную практику. Кстати, при истощении уже имеющихся запасов техники и боеприпасов именно от успехов «тыловиков» будут зависеть новые поступления.

Вот и получалось, что если ребята находились в основном в приподнятом настроении, предвкушая возможное развлечение, девчата их энтузиазма не разделяли. Как и в реальности, большинство студенток не чувствовали особого восторга по отношению ко всем этим пострелушкам, ведь те, кому это нравилось – пошли учиться на военку. Зато женский контингент прекрасно осознавал, насколько труднее станет их жизнь на время конфликта, чувствовал наваливающуюся на их плечи нежелательную ответственность, а потому искренне желали нам скорейшей победы.

По пути в аэропорт, забрав ошалевшую от одного только вида «Карателя» Ленку, я решил на этом не останавливаться, и в скором времени в броневик понабилась уйма курсантов. В основном старшекурсников, которые давно переехали в город и сейчас добирались до места на своих двоих или на попутках. Нашим одногруппникам, да и остальным ребятам первого года обучения, которые всё ещё жили в казармах по строгому расписанию, в этом смысле было полегче. Транспорт им подали централизованно, так что к тому моменту, как нас остановили на контрольно-пропускном пункте, все они уже были здесь.

Жаль, похвастаться приобретением перед остальными «полтинниками» не получилось. Машину тут же перехватили наши механики, я же получил нагоняй от Грема, вначале за то, что первым делом не доставил технику в указанный им бокс, а затем из-за того, что не ответил на телефонный звонок. Чтобы хоть немного утихомирить начальственный гнев, пришлось даже отвести его в сторону для приватного разговора, и без лишних подробностей сообщить, что был занят выполнением данного им ещё днём совета.