Александр Горбов - Пасынки чудес

Ответить судье Миназу было нечего. Откуда у него деньги?

– В таком случае закон говорит: если человек должен и не может выплатить долг, да будет он продан на торге в рабство, и из вырученных денег отдадут заимодавцу.

Мальчик вздрогнул, как от удара. Продать? Его?

– Может кто-то из родственников желает выплатить долг?

Дядька Хабир, с печальным выражением лица, открыл рот, собираясь что-то сказать.

– Это всё ты! – Миназ бросился к дядьке, – Ты это специально! Подделал расписки! Отец никогда бы не стал брать у тебя денег!

Звонкая пощёчина заставила мальчика отлететь.

– Щенок! Кусаешь руку, которой я хотел тебя выкупить? Злом отвечаешь на добро? Гадёныш, как и твой отец. Пусть тебя продадут самому гнусному из людей…

Миназ не стал дослушивать и бросился прочь. Сбежать! Он уйдёт из города, пойдёт пешком к родне отца…

– Ты куда?! – на выходе из дома его схватил за шиворот дюжий помощник дадвара, карауливший снаружи, – Сбежать решил?

Как рыба на крючке, мальчик забился в цепкой хватке. Дёрнулся в одну сторону, другую. Заорал. Вывернулся, рванул. И оставив в руках мужчины пустой халат, побежал прочь.

– Стой!

Но догнать быстроногого мальчишку помощник дадвара уже не смог. Миназ свернул в один переулок, в другой, вихрем пробежал через пустырь и нырнул в лабиринт узких улиц Старого города.

Глухие стены, запертые двери, пыль под ногами, повороты одним за другим. Дыхание сбилось и Миназ, не слыша погоню за спиной, остановился. Куда теперь бежать? Что делать? Где искать защиты? Ни одной идеи не приходило. Он посмотрел на ноги: одну туфлю он потерял, а другая просила плова, как говорила мать. Мальчик всхлипнул от накатившего воспоминания. Мама, скажи, почему я не умер вместе с вами?

Он долго бродил по городу. Старался не показываться на глаза стражникам, сторонился людей и судорожно искал выход. Идти к деду, отцу папы? Босиком, без халата и припасов он не пройдёт и пары фарсангов. А где достать? Украсть? Он замотал головой. Нет и нет: он не умеет, да и страх, что его поймают и отрубят руку как вору, жёг раскалённым углем. Тогда что делать? Никто из родни матери ему не поможет. Тут он вспомнил двоюродную тётку Азад. Бедная вдова, с которой семья почти не общалась. Только мать навещала несчастную, таская ей то рис, то сладости, то одежду. Отец хмыкал, но никогда не говорил и слова против. Да, пожалуй, только она и согласилась бы укрыть бедного сироту.

К дому Азад пришлось идти через весь город. Уже стемнело, когда Миназ постучал в дверь, выкрашенную синей краской. Очень долго никто не открывал, и мальчик почти отчаялся. Может её нет дома? Она уехала? Умерла?

– Кто там? – голос из-за двери звучал строго и сухо.

– Тётя Азад, это я! Миназ, вы меня помните?

Скрипнули плохо смазанные петли.

– Мальчик мой, что случилось?

Лицо рано постаревшей женщины показалось таким родным, что у Миназа потекли слёзы.

– Они хотели меня продать, тётя. Толстый дадвар и дядя Хабир и тётя Зара. Сказали, что папа был должен и…

– Заходи! Быстро!

Женщина втащила его внутрь и захлопнула дверь.

– Подожди, сначала приведём тебя в порядок, после расскажешь.

Она заставила его умыться, дала старый халат и накормила. Обычной пресной лепёшкой и варёным бургулем. Не евшему весь день мальчику они показались пищей богов. Чай, жидкий и безвкусный, Миназ выпил как мёд.

– Рассказывай, – тётка подлила из старого чайника ему в пиалу, – с самого начала.

Выслушала, качая головой. Пожевала губами.

– Банар не стал бы занимать такие деньги. Даже представить не могу, где твой дядя взял эти расписки. Не знаю, мальчик, не знаю.

– Я хочу уехать к деду, в Эрзум.

– Правильно, – Азад кивнула, – дед тебя в обиду не даст.

– Тётя, помоги мне, пожалуйста! Я не знаю дороги, я…

Она махнула рукой.

– Ай! Не говори глупости: я всего лишь женщина. А ты уже мужчина. Пристроишься к купеческому каравану и доберёшься. Но вот одежду тебе надо подобрать, да. Ладно, придумаем что-нибудь. Давай-ка, ложись спать. Утром будем думать.

Проснулся Миназ рано. Обошёл немногочисленные комнаты и не нашёл ни одной живой души: дом стоял пустым. Зато на кухне, под белым платком нашлась свежая лепёшка и ещё тёплый чайник.

Он не успел позавтракать, когда входная дверь хлопнула, послышался шум и через минуту вошла тётка Азад.

– Кушаешь? Молодец. Я принесла тебе одежду. Доедай и одевайся.

Миназ запихнул в рот последний кусок, запил чаем и развернул свёрток, брошенный Азад рядом с ним. Потёртые туфли на толстой подошве и старенький халат в заплатах оказались большими, но выбирать было не из чего.