Кейси Л. Бонд - Дом Затмений

– Ты в порядке?

У меня болела губа.

– Конечно, в порядке.

Чтобы освободить руку, я передвинула урну набок, подпирая ее бедром, и прижала несколько пальцев ко рту, оценивая повреждение.

– Тебе не следовало говорить с ним так смело, – тихо сказал он.

Я пронзила Кирана свирепым взглядом. Он знал, что лучше не винить меня в действиях отца. Сколько раз я говорила ему, что Ситали поступает именно так?

Киран поднял вверх ладони:

– Я его не защищаю, Нур. Я стараюсь защитить тебя или, что более важно, побудить тебя дать ему отпор. Хотел бы я что-нибудь сделать, чтобы избавить тебя от него навсегда, – сокрушался Киран.

Мы оба знали, что с этим ничего нельзя поделать. Я освобожусь от отца, только когда он или я уйдем из этого мира в следующий.

– Сегодня он угрожал убить тебя на глазах у всех. Он никогда не делал подобного раньше. Боюсь, на этот раз ты зашла слишком далеко. – Киран протянул руки, будто хотел освободить меня от тяжести урны, даже если при этом придется обжечь свои ладони. Но я не позволила. В ответ на мое упрямство он закатил глаза.

– Нур, – сказал Киран, уставившись на урну. Он бросил быстрый взгляд на мое лицо. – А что, если он и правда попытается?

– Будь моя жизнь в опасности, я бы точно дала отпор.

Отец тоже знал, что так я и сделаю. Возможно, он надеялся спровоцировать гневную вспышку, чтобы избавиться от меня.

– Тогда у меня не было бы другого выбора, кроме как сражаться вместе с тобой, – решительно сказал Киран, поднимая глаза на Сол, словно извиняясь за правду, сорвавшуюся с его губ. Сол уже знала. Она знала наши сердца, умы и души. Хорошее и плохое.

– Я не хочу, чтобы ты делал это, – сказала я, и правда так думая. – Помни свою клятву, Киран. Ты жрец, и твой долг – служить Сол, а не Атону и уж точно не одному из его наследников. Ты мне ничего не должен.

– Это неправда, – слабо запротестовал Киран, прежде чем закрыть глаза и сделать глубокий вдох.

Когда взгляд парня снова сфокусировался на мне, песчаная буря в его глазах улеглась, и меня захлестнуло облегчение. Их оттенок был таким знакомым. Сол зачерпнула оранжево-красный песок под нашими ногами и просеяла его в глаза Кирана вместе с теплом, что хранилось внутри.

Эти красно-оранжевые маяки светились с той злостью, которую я помнила, но теперь редко видела.

– Поскольку ты все еще жива , я должен сказать, что выражение его лица, когда ты заметила лопнувшие сосуды в глазах Джобы, стоило всего золота Гелиоса.

Я попыталась улыбнуться, но вес этих слов давил на мои плечи.

Сосуды глаз моей матери тоже лопнули. Зрелище, которое преследует меня по сей день. Иногда это было единственное, что я видела, когда закрывала глаза перед сном.

В течение многих лет я задавалась вопросом, почему они так покраснели. Я перестала удивляться, когда узнала, что вызвало такой эффект. Однажды, заболев, я спросила своего целителя, что могло спровоцировать такую реакцию, и он, хоть и неловко, сказал – сосуды часто лопаются, когда у человека прерывается дыхание и повышается давление в голове.

Я спросила его, может ли что-то еще стать причиной подобного, но у целителя не было ответа. Существовал единственный вариант.

И сегодня я сорвалась. Я не могла снова уйти, не намекнув публично на то, что все и так знали. Самое главное – я убедилась, что Сол услышала меня на вершине своего храма, среди своих жрецов, рядом со своим Атоном. Каждое слово, которое я произнесла, было возмездием за каждую секунду, когда отец держал мою мать за горло, не желая отпускать, пока свет не исчез из ее золотых глаз. Глаз, которые были так похожи на мои.

Я хотела, чтобы жрецы знали, что их подозрения верны; человек, которому они кланялись, человек, стоящий перед ними, был недостоин благословения Сол. Я желала, чтобы отец знал – однажды я вырежу пепел, который мама оставила в нем, и закончу то, что она начала, или умру, пытаясь.

Рано или поздно последнее может оказаться правдой. Отец не позволил бы этому случиться.

Приятное тепло поселилось в моей груди, когда я вспомнила его удивленное, испуганное выражение лица. Киран прав. Это зрелище стоило всего золота Гелиоса.

Я посмотрела на огромный горящий диск над головой и удивилась, почему богиня не сожгла его вместе с Джобой, почему она не наказала отца за убийство других женщин.

Почему?

Возможно, Сол удержала жрецов от того, чтобы лишить его титула и обязанностей Атона. Возможно, богиня восхищалась темной противоположностью ее пламени, манящей тенью, сквозь которую даже она не могла проникнуть. Тенью, царящей в сосуде из костей, где лежало пепельное сердце отца.