Марго Генер - Слуга Жнеца

На другой стороне участки тахаша, птеринга, крылатых женщин и остальных. Зато на втором круге какие-то подвесные конструкции, бараки, конюшни и куча других сооружений, которые у разных народов именуются домами.

Ворг вытер лоб тыльной стороной ладони и снова пробормотал:

– Откуда вы только.

Он глянул в сторону жилища Тарната, за которым протоптана дорожка к свежевыстроенной таверне, и потянул носом.

Глаза блаженно закрылись. Облизнувшись, ворг выпрямился и пару секунд стоял так, будто обоняние уже нарисовала красочные картины и ворг весь там, в этих грезах.

Простояв с довольной мордой целую минуту, развернулся и уверенной походкой направился мимо башни Теонарда к шумной, но очень уж соблазнительной таверне.

Когда проходил возле Дерева Каонэль, подул ветерок, легкий, как дыхание эльфа. За спиной зашуршало, раздался мелодичный голос:

– Лотер!

Ворг прижал уши и скривился, по лицу скользнула тень, на несколько секунд глаза покраснели. Пришлось помотать головой и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

– Чего тебе? – проворчал полузверь и нехотя обернулся.

Под широкой веткой застыла эльфийка. Глаза, как маленькие солнца, декольте перетянуто корсетом. Настолько туго, что две полусферы стремятся наружу. Сапоги почти до бедер, а те скрыты плотными штанами. На плечах лацерна, которую ворг сам однажды подарил с барского плеча. Серебряные локоны струятся до самого пояса.

Полузверь шумно сглотнул, и многозначительно прищурился.

– Бесшумная ты наша, – проговорил он. – Хоть бы покашляла. Так и удар хватить может.

– Ты и так чуял, – деловито сообщила серая.

– Тебя почуешь, – проговорил он. – Наверное, моешься по десять раз на дню. Разве что аромат благовоний уловить. Ты ж натираешься благовониями?

Каонэль оскорбленно вскинула подбородок.

– Благовония для грязных и не мытых. То есть для тебя. А настоящая чистота должна быть естественной и без запаха.

– А ты чего в дорожном? Собралась куда? Это надо с Теонардом решать, а то уйдешь, а нам Талисман понадобится. Или просто так нарядилась? Вообще-то да, эта одежа тебе больше к лицу. Платье оно тоже хорошо, но как-то вроде и нет.

Она бросила на него обжигающий взгляд и дернула ушами. Ворг уже неделю ходит с оскаленными клыками, пугая вновь прибывающий народ, но убирать не спешит, будто хвастается принадлежностью к звериному роду.

Каонэль еще секунду гневно сверлила взглядом могучую фигуру в одних портках, затем сказала резко:

– Я по делам отлучалась. А тебя Теонард ищет. За тобой и послал.

– И ты пошла?

Эльфийка скривила маленький носик.

– Мне было по пути.

Ворг покосился на стан гномов вдалеке и маленькую крышу таверны. Прямо за ней такой притягательный и уютный домик с багровым фонарем.

– А он не сказал, чего надо? – спросил Лотер. – А то я такой голодный, такой голодный.

Глаза Каонэль сузились, но светиться стали сильней.

– Голодный? – поинтересовалась она. – То-то смотрю глазеешь на таверну. С каких пор ешь в тавернах? Прям как настоящий гном.

– Чего сразу обзываться? – буркнул ворг. – Да просто гномы знают толк в еде. Это не то, что человечья. С гномьей у меня порядок. И не есть, а благородно думствовать и отдыхать.

Губы эльфийки растянулись в улыбке, она бросила быстрый взгляд в сторону таверны и небольшого домика рядом, проговорила с усмешкой:

– Знаю я, куда думствовать пойдешь. Но держи свою звериную натуру в узде. Лучше, поспеши к Теонарду, его главнейшество не должно столько ждать.

Ворг потемнел лицом, глаза сузились, а клыки удлинились еще на пол пальца.

– Теонард у нас, конечно, Глава. Но я свободный ворг. И вообще, ты много разговариваешь, остроухая, лучше молчи. Вон, Тарнат говорит, что женщины должны быть покорными и кроткими.

– Ну конечно.

– А ты резкая, хоть и красивая, – продолжил полузверь. – Так не только рыжие эльфы, любые убегут.

Взгляд Каонэль в миг стал холодным, подбородок поднялся. Губы вытянулись в полоску, словно в ногу воткнули нож, но положено терпеть и держать лицо.

– Много ты в эльфах понимаешь, – проговорила она выпрямляясь и откидывая серебряный локон с груди.

– Чего тут понимать? Все и так знают, вы высокомерные. Ну ты, может и не сильно, но видал я солнечного… Задушу с удовольствием.

Идеальное лицо Каонэль потемнело, словно тучка набежала.

– Только попробуй, – проговорила она. – Они хоть и невыносимые, но все же моя родня.

– Что не радует.