Алексей Осадчук - Пустоши

– Но меня-то ты спас! – подняв подбородок, объявила она.

– Давай будем честны – это сделал Обжора, – уточнил я.

– Хрн… – тут же отозвался кот.

– Без него мне с хладуном не совладать. Скажу больше, единственное, на что я способен в одиночку, как маг, это глушить рыбу.

– И все-таки я жива!

– Мы должны были спокойно смотреть, как тебя жрет хладун? – удивился я.

– Ты видел, что меня вот-вот настигнет тварь, и не остался в стороне. Хотя не должен был… В чем разница между мной и теми людьми на болоте?

– Ни в чем, – ответил я. – Дело совсем не в тебе.

– А в ком? – удивилась она.

– В противнике, – спокойно ответил я. – Мы были уверены, что победим.

На лице Сойки читалось возмущение, злость и кажется обида.

– Хочешь сказать, будь на месте хладуна тварь поопасней – ты бы не помог мне?! – ошарашенно спросила она.

– Мы же не самоубийцы.

– И ты вот так просто об этом говоришь?

– Я честен с тобой, – пожал я плечами. – Не хочу обижать тебя ложью. Или надо было говорить по-другому?

Девушка покачала головой.

– Не знаю, Эрик… Но твоя правда обижает не меньше.

– Послушай, Сойка… – оглядываясь по сторонам, начал я. – Мне жаль, что тебя обидели мои слова. Но у меня есть одно весомое оправдание – ты все еще жива. Хочешь умереть? Что ж, твое право. Но не требуй от меня того же.

Внимательно меня выслушав, девушка уже более спокойным голосом спросила:

– Тогда, что ты намерен делать?

– Как что? – удивился я. – Мой план все тот же – иду в Орхус. Избавлюсь от клятвы и стану свободным.

Сойка на мгновение задумалась. Затем, видимо, решив что-то для себя, твердым голосом произнесла:

– Что ж, Эрик, тогда наши пути расходятся.

– Но куда ты пойдешь? – озадаченно спросил я.

– Сперва на болота, – ответила она. – Если не найду тропу, пойду домой, как и планировала с самого начала.

– А в Орхус со мной?

– Нет, – покачала головой она. – Я чувствую, что нужна моей семье.

– Мне тебя никак не отговорить? – спросил я.

– А мне тебя? – с улыбкой ответила она.

– Хех… Я тебя понял.

Она шагнула вперед, порывисто обняла меня и поцеловала в щеку. Затем отстранившись, с улыбкой обратилась к Обжоре:

– Береги его.

Когда девушка уже была в десяти шагах от меня, я крикнул:

– Постарайся не наделать глупостей!

Сойка грустно улыбнулась и, помахав рукой, нырнула в желтые заросли кустарника.

Мы с Обжорой снова остались одни. Сказать, что я был озадачен поступком девушки – значит, ничего не сказать. Последние дни она боялась шагу без меня ступить, а сегодня просто сбила с толку. Хотя, я ее понимаю. Знать, что где-то там, совсем рядом, прячется родная тетка и пройти мимо? Нет. Я бы тоже не смог.

Смущало еще и то, что все произошло очень быстро. В глубине души я надеялся, что Сойка пойдет с нами. Втроем как-то веселее. Да и привык уже к ней за эти дни. И тут раз – короткое прощание, и она растворяется среди листвы.

Может я был слишком резок и прямолинеен с ней? Но я иначе не умею. Кроме того, сам предпочитаю услышать правду, какая бы она не была.

– Хрн… – я почувствовал требовательное прикосновение мокрого носа к ладони.

– Да-да, дружок. Уже уходим…

В середине дня мы поднялись на небольшой холм, с вершины которого была хорошо видна равнина.

Примерное направление на Орхус я знал – харну этого было достаточно. Он вел меня через лес старыми звериными тропами, уводя подальше от большого скопления людей.

Должен заметить, молодой барон Корвин взялся всерьез за выполнение своего обещания. Эти земли буквально кишели его наемниками.

Поразила чрезмерная жестокость этих подонков. Много раз Обжора предупреждал об очередном могильнике, устроенном этими тварями. В один такой я и заглянул ради любопытства час назад…

Лучше бы прошел мимо. Это были две семьи. Судя по наличию подпоров под колесами телег, они остановились на ночлег на лесной поляне. Тут-то их и настигли. Благодаря нашей ментальной связи, Обжора помог мне «прочитать» следы, оставленные налетчиками.

Если я все правильно понял, здесь еще побывало несколько всадников. А точнее девять человек.

Мужчин они убили сразу. Вон их бездыханные тела лежат под деревом. Женщины, судя по всему, на свою беду прожили чуть дольше. Их трупы я нашел в дальней телеге. Распоротые животы от паха до груди, отрезанные уши и носы. Выколотые глаза… За что они так с бедняжками?

Это кровавое зрелище еще долго буду помнить. А с ним и тошнотворно-сладковатый запах мертвечины, под непрекращающееся жужжание мясных мух…