Анна Невер - Обжигающий след

К ее радости, на тропинке показалась Марика. Она бежала, размахивая книжкой. Ветер раздувал пузырем ее желтое платье.

Приблизившись, девушка обхватила столбик беседки и в шутку высунула язык.

– Уф. Вы не представляете, какие я новости узнала!.. Такие… Мамку навестила Стеша Лопухина, хорошо, без Анфиски. Вы бы видели ее новую юбку. Рюши – как у бабы на чайнике. Они в гостиной чай пили, а я сидела на подоконнике, роман читала, ни о чем не подозревала…

– Марика! – Зоя теряла терпение.

– К нам едет молодой колдун! Из самого Крассбурга! – выдала та, светясь от счастья.

– Врешь, – прищурилась старшая сестра.

– Не вру! – подпрыгнула девчонка, хлопнув в ладоши. – Будет наместным в Увеге. И самое главное – он не женат!

– Удивительно! Вэйн – и к нам, – Ганна прижала ладонь ко рту. Заметив равнодушие Войновой, спросила: – Ты знала?

– Не подозревала такого буйного интереса, – равнодушно пожала она плечами.

– И ничего нам не сказала? – укорила ее Зоя. – Ну да, ты же не переносишь вэйнов.

– Просто я иногда поражаюсь всеобщему слепому поклонению колдунам.

– Да брось, Тиса, – отмахнулась Зоя. – Марька, что еще Лопухина сказала?

Подруги долго обсуждали новость. Была высказана масса предположений, начиная с того, как будет, по их мнению, выглядеть вэйн, и заканчивая размером его годового жалования.

Так просто уйти от Кошкиных было невозможно. Настасья Ефимовна не пожелала слышать отговорок и усадила Ганну и Тису за стол вместе с дочерьми.

У флигеля Агапа помощница лекаря оказалась лишь около пяти вечера. Под кривым козырьком висела табличка с отбитым уголком «Лазаретъ». Старая известка стен местами облупилась. В прохладном коридоре от влажных половиц исходил специфический запах: Глафира, домработница Агапа, вымыла полы дезинфицирующим раствором.

В приемной лекаря не оказалось и в палате тоже – Тиса застала старика у кухонной плиты. В кастрюле, до блеска вычищенной новобранцами, кипело льняное масло. Агап Фомич помешивал варево деревянной ложкой, белый передник его постепенно покрывался жирными крапинками.

– Проходи, дочка, – Агап улыбнулся в седую бороду, стриженную под лопату.

За дверью девушка сняла с гвоздя фартук, перекинула тесемчатую петлю через голову и затянула пояс на талии. Затем какое-то время следила за движением рук наставника – старческих, потемневших от пигментных пятен, но довольно проворных – и старалась ничего не пропустить.

– Дай-ка мне полынь, – тыльной стороной руки лекарь поправил на носу очки с мутными слоеными стеклами. – На верхней полке. Не то, слева посмотри.

За пять лет работы в подручных у старика Тиса научилась разбирать его заковыристый почерк на склянках, как и их содержимое. Старый ореховый буфет ломился от множества всевозможных банок, бутылей, стаканчиков, коробков и бумажных свертков из пожелтевших от времени газет. Здесь лечебные пилюли и растворы для вливаний в кровь мирно соседствовали со снадобьями собственного приготовления. Последние были многочисленны, ибо старая школа, как говаривал старик, не заржавеет. Всё в ходу и в чести: от заурядного ромашкового чая до заспиртованной ящерицы, пчелиного мора и ядовитой настойки окопника. Поэтому вход на кухню, как и в кладовую, всем остальным, кроме Тисы и Глафиры, был заказан. Отыскав на полке банку с серым порошком и надписью «Полынь, сбор лето 22-го», Тиса распечатала ее.

– Сколько, дед Агап?

Лекарь поставил миску на весы.

– Сыпь. Я скажу, когда хватит. Вам, молодым травникам, все в граммах подавай… Достаточно, – остановил он Тису.

Фомич не спеша ссыпал порошок в кипящее масло, не переставая помешивать ложкой. Затем добавил в варево горсть головок красного клевера и зонтик заживухи.

– Я у Кошкиных была, – Тиса почесала локоть. – Дед Агап, а вы не знаете, есть ли снадобье для благополучных родов?

Старик приосанился.

– Для чего конкретно? Ускорить роды или замедлить? Кровотечение остановить? Боль унять?

Тиса рассказала об опасениях подруги.

– Зоя действительно худовата для такого плода. Волнуюсь я за нее.

Дед Агап задумался, ровно помешивая ложкой отвар.

– Коли причина в костном строении, то снадобье тут мало поможет. Но есть камень, каховик называется. Если его положить у изголовья роженицы, любые роды гладко пройдут, без малейших осложнений.

– А у вас есть этот камень?

– У меня нет. Но я видел его в Антейске в ювелирной лавке. Думаю, ежели в Антейске бывал, то и в Ижеске сыщется. Токмо камешек из дорогих, – старик поцокал языком.