Анна Невер - Обжигающий след

– Виноват, Афонасий Осипович, – мирно произнес Демьян, – дела задержали.

– Ишь! Дела его задержали, – передразнил Шишкарь, опуская кулак. – Мне эта клетка болотная уже вот где сидит! – он показал на горло.

– Можете покинуть это место в любое время. Страж вас не тронет. Родион, проводи.

– Не тронет! – фыркнул лесник. – Дракон задери все колдовское отродье! Это ж надо, пса чернокожего стеречь оставить! – С ворчанием он растолкал столпившихся у порога солдат и вырвался на крыльцо, хлопнув дверью.

Медноволосый колдун поспешил выйти следом за мужиком.

– Идемте, Тиса Лазаровна, – потянул ее за руку Рич. – Они наверху.

Войнова поспешила за мальчишкой по ступеням крученой деревянной лестницы. С каждой ступенькой, с каждым шагом оживала ее душа.

– Сюда! – молодой оборотень уверенно вел по сумрачным коридорам. – Здесь!

Еще издали Тиса услышала басовитый хохот Кубача и чье-то звонкое: «Опять! Так не честно!»

Чувствуя, как от волнения перехватывает дыхание, капитанская дочь заглянула в распахнутые двери комнаты, которая казалась тесной из-за расставленной громоздкой мебели. Двое играли в кости, расположившись за низким столиком с фигурными ножками. Кубач довольно утирал кулаком усы, а его противник по игре, в котором Тиса признала таможенника Федора Ничаева, с кислым выражением лица осматривал доску с костяшками.

– Вы жульничаете, Кубач Саботеевич!

– Эх, Федька! Молод ты еще! Да я в восьмом году на Сотворение-то семь раз подряд двадцатки метал! Эти ручки, – старшина чмокнул свои пальцы, – еще никогда меня не подводили. Помнят, как надо играть-то, родимые!

– Ага. Как жульничать надо, они помнят, – промямлил молодой таможенник, трогая красное ухо.

Кубач с показной обидчивостью медленно повернул голову, придерживая рукой широкую белую повязку на шее.

– Слышь, Лазар? Скажи ты этому упрямцу, что я не мухлевщик, а?

У окна, тускло освещающего комнату, стояло широкое резное кресло. Тиса встала на цыпочки, разглядывая лысеющую макушку отца над спинкой.

– Желаете честной игры, молодой человек? – услышала она голос, не разделяющий общего веселья. – Поищите себе другого компаньона для игр. Или не играйте вовсе… И хватит дурака валять, Кубач. Спустись вниз, проверь еще раз.

– Да ладно тебе, Лазар, – вся веселость сошла со старшины. – Час назад ходили. Можно же хоть чуток развеяться?

– В кущах Единого развеетесь.

Тиса улыбнулась сквозь проступившие непрошеные слезы – как же она соскучилась по этому строгому тону! Девушка шагнула за порог.

– Я уверен, это чудо болотное все еще там, – пробурчал Кубач, нехотя поднимаясь. Вслед за старшиной встал и молодой таможенник, оправив форму.

Старшина обернулся и увидел в дверях дочь капитана. Брови его взлетели вверх.

– Тиса Лазаровна! – воскликнул он, растянув широкую улыбку, обрамленную длинными усами.

Скрипнуло кресло. Лазар Митрич поднялся, опираясь на его резную спинку. Сердце Тисы защемило. Шея и торс отца были перебинтованы, под глазами полумесяцами лежали серые тени. Он будто на десяток лет постарел за эти дни.

Какое-то время они не сводили друг с друга глаз. Затем Тиса бросилась к батюшке, и они обнялись.

– Милая… – хрипло произнес капитан. – Жива.

Только теперь Тиса поняла, как отец переживал за нее, сидя в этой сумрачной башне и предполагая самое худшее.

– Со мной все хорошо, папа! Боже! Как я счастлива, что ты жив! – Слезы все же полились из глаз, принося облегчение.

– Не плачь, дочь, – капитан погладил ее по спине, – жив, вот только застрял здесь, как проклятый.

– Как это вы прошли мимо черной головешки, Тиса Лазаровна? – крякнул Кубач. – Мы уже чего только не пытались придумать, чтоб его обойти. Или латник только к мужскому роду неприязнь имеет, а к красным барышням благодушен? – хохотнул старшина. – Эх, надо было Федьку в юбку нарядить!

– Колдуны провели, – ответила Войнова, улыбаясь. – Они внизу, и наши тоже.

Отец поморщился, схватившись за бок, и она отстранилась, стирая влагу со щек.

– Огненный изнань, – сжав губы, объяснил капитан.

– Знаю, – кивнула Тиса. – Его больше нет, пап! Он исчез навсегда! В части все живы, никто не погиб, – ответила она на неозвученный вопрос.

В двери ввалилась толпа, и комната наполнилась возбужденными голосами. Все жали руки «воскресшим из мертвых» и поздравляли. В ответ капитан потребовал подробно рассказать обо всем, что поневоле пропустил, отсиживаясь в башне.