Каролина Кейрен - Отступники

Скидываю кепку и привожу комнату в порядок. Мусор в пакет, влажная тряпка поглощает пыль. А после сама забираюсь под душ. Вода едва теплая, но я всё стою, стою, отмывая грязь, пот, страх.

В зеркале я и не я. Сложно привыкнуть к той, что смотрит из отражающей поверхности. А Эрика всё нет. Понял ли он мой знак? А что если ключ передали не тому человеку? Что если он не узнал и не вернется сегодня домой?

Чтобы скоротать время, достаю фотографии. Общие откладываю в сторону, меня интересует только Дэри. Раньше я любила рисовать. И сейчас что-то толкает взять карандаш и лист бумаги. Вскоре на нём появляются очертания мужчины. Он похож… На кого он похож? Стираю случайную складку на переносице, и сходство пропадает.

–Глупость какая.

И что-то меняется в воздухе. Он вдруг делается плотным. Нет, звонким. Тягучим. Ключ не сразу попадает в замок, как будто трясутся руки. Но вот он поворачивается. Эрик входит, и взгляд у него такой, что хочется рассмеяться, но я плачу.

А дальше все сливается, смешивается. Эрик сминает, прижимает так крепко, что воздух с хлопком выходит из меня, и получается только пропищать что-то неразборчивое. После отстраняет, жадно всматривается, кусает губы.

–Я знал. Я знал,– повторяет он.– Я знал.

Мне тревожно. А что если услышат соседи? Прижимаю палец к губам, успокаивая его. Эрик затихает, хоть и с трудом, и продолжает глупо улыбаться.

–Ну, говори же.

Говорить – что? Я молчу, уже не плачу, но молчу. Я не могу найти нужных слов. Эрик смотрит на меня, прищурившись. Пальцы жестко сжимают подбородок, заросший щетиной. А раньше он брился.

–Сель?

Ты же понимаешь, Эрик. Ты все понимаешь, просто не хочешь поверить.

И он в самом деле понимает. Вздрагивает всем телом, и в глазах животный ужас.

–Сель, скажи, что это неправда!

И его боль ощущаю как свою.

–Сколько у тебя времени?

Мало, слишком мало. Я достаю пластину, протягиваю ее брату. Тот вертит передатчик, поднимает вопросительный взгляд.

–Мне нужно узнать, что хранится здесь,– голос у меня неожиданно хриплый и подчиняется с трудом.– Как это сделать?

–Нужен носитель. Что-то с монитором,– поясняет он.

Вспоминаю: подходящие устройства есть в больнице. Взглядом прошу помощи. Эрик качает головой.

–Пожалуйста.

–Тебя могут заметить. Это действительно важно?

Да, это действительно важно. Иначе Стив – а я уверена, это его рук дело – не подбросил бы сначала переговорник в зоопарк, а потом фотографии и непонятную пластину в рюкзак.

–Но камеры, Сель. Тебя вычислят!

Насмешливо улыбаюсь в ответ. Я изменилась. Меня не должны узнать, поэтому меня не узнают.

–Вся ответственность на мне,– говорю брату, забирая у него пластину и фотографии со стола.– От тебя нужно только две вещи: достать белый халат и провести внутрь.

–Только?– иронично и как будто обиженно переспрашивает он.– Как и всегда на мне самое сложное.

Стив смотрит с экрана, за его спиной уже знакомый зал, где собирался совет, и мне рассказали про датчик. Говорит он медленно, запинаясь, словно каждое новое слово отнимает множество сил. Спохватываюсь, что все прослушала, прошу Эрика поставить запись заново. Он молча выполняет просьбу и отходит обратно к двери – следить, чтобы никто не заметил нас.

–Началось это примерно семдесят лет назад,– если закрыть глаза, несложно представить, что мужчина сидит в нескольких шагах от меня.– Вернее, немного раньше. Но свой рассказ я счёл нужным вести с этого момента. Дэри Мэллон и Шон Слондер, лидеры в среде изобретателей, напарники, двоюродные братья, лучшие друзья, в конце концов, продолжают важнейшее расследование минувшего века. Засекреченное расследование. Датчики, способные управлять человеком, контролирующие эмоции, направляющие ход мыслей – вот то, чем они занимались. Изобретение принадлежало отцу Дэри. После его смерти сын и племянник продолжили изучение и совершенствование прибора. Датчик, маленькая тонкая пластинка с микросхемой, внедрялся в голову человека в первые дни после рождения, не оставляя ни шрама, ни других следов. Напрашивается вопрос: возможно ли его обнаружить самостоятельно? Нет. Люди живут, не догадываясь, что ими управляют.

–Что это за парень?– подозрительно интересуется Эрик.– Ты его знаешь?

–Имела счастье познакомиться,– по моему тону несложно догадаться, что ни о каком счастье и в помине речи идти не может.

–Разумеется, испытания проводились на живых людях. Первому поколению, вовлеченному в эксперимент, на тот момент исполнилось двадцать пять лет. Дэри было двадцать восемь, Шон двумя годами старше. Совсем ещё мальчишки. Стоит ли удивляться тому, что Дэри влюбляется в одну из подопытных? Это вполне закономерно. Странно другое: он открывает ей правду. Напарник предъявляет Дэри запись с камеры с его откровениями. Слово за слово между ними вспыхивает ссора, которую довольно быстро заминают. Но раскол неминуем. Шон твердит, что девушку придется убрать. Они не могут оставить ее в лаборатории навечно, а отпустить, учитывая её осведомленность, невозможно. Дэри сам себя загоняет в ловушку. Узнав о беременности возлюбленной, он совершенно теряет голову и решается на побег. Заодно уносит с собой данные последних расследований. К тому моменту к Дэри приходит осознание, что они направились не по верному пути, но Шон отказывался прислушаться к словам брата.