Анна Минаева - Слово охотника

– Молчите. Говорить буду я.

Драдер обиженно выпятил нижнюю губу, всем своим видом, не соглашаясь с «баронёнком».

Через несколько минут пышногрудая разносчица принесла посетителям два кувшина с элем и глиняные щербатые кружки. Девушка улыбнулась мужчинам и прожгла Лилиит завистливым взглядом.

– Хороша, – усмехнулся Томас, когда разносчица удалилась, виляя бёдрами.

– Не советую, – слишком доброжелательно отозвался Леоф. – Под любого ляжет чтобы лишний медяк заработать.

Томас пожал плечами, но глаз с соблазнительной задницы не отвёл.

Фецилла подошла к гостям, стоило им выпить по кружке алкоголя. Хозяйка переложила толстую косу пшеничного цвета с одного плеча на другое и опустилась на лавку рядом с братом.

– Слушаю.

– Ты чего так напряжена, Феци? – Леоф толкнул сестру локтем в бок. – Расслабься, мы же не на войне.

– Родители расслабились. И где они теперь? Говори, зачем пожаловали и что от меня требуется?

– Давайте обсудим это не за трапезой, – открыл рот Гилиам, нарушая просьбу спутника. – Мы только с дороги.

– Я уже приказала присмотреть за вашими молабу, – сделала Фецилла акцент на недешёвой породе скакунов. – И подготовить несколько комнат. Девушку поселю отдельно. Нечего ей с вами тесниться.

Лилиит благодарно кивнула головой, вызывая улыбку у хозяйки заведения.

– Тогда ночью, как только здание покинет последний посетитель я жду вас тут, на первом этаже, за этим столом.

Не дожидаясь ответа, Фецилла встала с лавки и, не удостоив брата взглядом, вышла из зала с большим очагом.

Светило клонилось к западу, таверна наполнялась людьми. Были это и завсегдатаи, любящие выпить несколько кружек эля, и путники, которые весь день тряслись в седле или шли пешком, сбивая ноги. Когда совсем стемнело в заведение зашёл низкий мужчина с редкой бородкой, сжимал он в руке небольшую лютню.

Ударил бард по струнам, извлекая звук, и запел:

– Гилиам, я же просил тебя не вмешиваться в разговор, – привлёк внимание воина Леоф.

Охотники уже давно отставили от себя опустевшие тарелки и под некрепкий эль вели разговоры, будто старые знакомые. Появление барда ненадолго привлекло их внимание, но теперь младший из выживших Дехасти вновь вернулся к разговору.

– Твоя сестра отказала бы нам. А сейчас мы пьянеем, ведь она следит за нами из того угла зала. А значит языки наши развязываются.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Расслабься, ты привлекаешь её внимание, – громко рассмеялся воин, а затем тише продолжил. – Она не доверяет нам и это оправдано. Кто знает в какую компанию занесло её младшего непутёвого братца.

Леоф согласно кивнул и наигранно растянул рот в широкой улыбке.

Охотники уже давно исполняли на публику, а Драдер даже начал подпевать барду.

Фецилла Дехасти и в самом деле сидела в тёмном углу зала и потягивала из чаши терпкое вино. Сегодня она позволила своей таверне работать без неё. За стойкой находился сын её соседки. Парнишка шутил и разливал посетителем пиво, не перебарщивая с пеной. Девочки, разносили горячую пищу, приковывая взгляды захмелевших мужчин к пышным формам, которые не скрывались вырезами коричневых платьев.

А возле окна сидел её младший братец в довольно подозрительной компании. Не будь с этими людьми Леофа, она их на порог бы не пустила. Но выбора у хозяйки «Дороги пряностей» не было.

Да не только её взгляд был прикован к странным посетителям. Завсегдатаи тоже время от времени оборачивались в сторону шумной компании.

Мужчина со светлыми, неаккуратно обрезанными волосами и хитрыми карими глазами смеялся громче всех. Но глаз баронессы Дехасти ему обмануть не удалось. Женщина признала в нём высокородного, несмотря на походную одежду и потёртый плащ, который он не захотел снимать. Это читалось по глазам и движениям рук.

Рядом сидел лысый мужчина с разорванной ноздрёй и шрамами на лице. Такие обычно идут на большую дорогу с ножом и режут глотки тем, кто не делится с ними честно нажитым. Но в ярких зелёных глазах плясали смешинки, мигом сгоняя весь образ и позволяя видеть в этом человеке добрую душу.

Напротив «разбойника» расположилась единственная девушка в компании. Она смеялась и много пила, практически не пьянея. Гостья то и дело поправляла рассыпавшиеся по плечам каштановые волосы и бросала взгляды на барда, который пел о богине Сэлис и тех несчастных, коим она предписывала ужасную судьбу. В фиолетовых глазах отражалось такое понимание, что Фецилле даже стало жаль её. Отмахнувшись от этого чувства, женщина продолжила сверлить взглядом компанию брата.