Даниил Ковалёв - Незаконченное дело

Второй был одет по-иному. Отделанный волчьим мехом плащ держался на широких плечах с помощью массивных золотых застёжек, а под ним была прекрасно сработанная кольчуга из идеально подогнанных и отполированных звеньев. На ногах он носил тонко выделанные меховые сапоги, а на поясе в позолоченных ножнах висел меч. Голову его венчал толстый золотой обруч.

– Однозначно конунг, – подумал Исангаст и перевёл взгляд на третьего. Он, в отличие от своих спутников, был довольно молод, а одет был так же скромно, как и первый. У него были бритые и покрытые татуировками виски, а оставшиеся на макушке рыжие волосы собраны в косу. Из-под плаща над правым плечом торчала рукоять меча.

– Конунг, переводчик и охранник, – подтвердил мысли капитана Фареодур, который тоже внимательно изучал встречавших их северян. – Капитан, согласно этикету мы должны выйти к ним таким же числом. Возьмите кого-нибудь из вашего отряда, – Исангаст молча кивнул и пошёл к своим парням, которые окружили Апруса и Пепсара и сжимая в руках оружие, недоверчиво смотрели на троицу северян.

– Бринстальф со мной. Иман за главного, – коротко распорядился Исангаст и повернулся к Фареодуру. Министр поймал взгляд капитана и понимающе кивнул.

Вскоре Дорф с командой накрепко пришвартовали «Следопыта», а Исангаст, Фареодур и Бринстальф направились к ожидавшим их северянам. И вот трое с севера и трое с юга замерли друг напротив друга. Фареодур шагнул навстречу, желая представиться, но его опередили:

– Добро пожаловать в Гуннард, друзья! – внезапно разразился громовым приветствием тот, что носил обруч на голове. Говорил он на общем языке и делал это практически без акцента. – Я конунг Батрунг, и я рад иметь вас здесь!

– Хорошо, что не взял Люциуса третьим, – мельком подумал Исангаст. – Этот точно сейчас бы заржал, – между тем конунг продолжал:

– Это мой старший сын, Борн, – конунг указал на молодого, которого Фареодур и Исангаст сочли охранником. Он смерил капитана вызывающим взглядом, но Исангаст лишь улыбнулся ему в ответ. Если дело пойдёт плохо, он припомнит молодому Борну его дерзость, а пока что провоцировать северян ни к чему.

– А это мой страж Гард, – Батрунг указал на предполагаемого переводчика, который был так сильно похож на него самого. Старый воин бесстрастно кивнул в знак приветствия.

– Большое спасибо за тёплые слова, конунг, – ответил Фареодур. – Мы, в свою очередь, безмерно рады быть гостями в этом великом городе. Меня зовут Фареодур, я министр внешних связей в нашем государстве. Это капитан Исангаст, по прозвищу Смерть орков, и один из его славных воинов – Бринстальф. Прежде чем мы продолжим, я бы хотел известить вас, что Валь, Бирнир и Ульф пребывают в добром здравии и с нетерпением ждут момента, когда вновь смогут увидеть родные берега.

Накануне отплытия, Фареодур намеренно ходил к Валю и узнавал, что передать его отцу. Молодой северянин обрадовался, и сейчас министр в точности передал его слова. Этим самым он рассчитывал порадовать конунга и завязать дружественные отношения. Ему это удалось. Как только Батрунг услышал слова сына, он широко улыбнулся и склонил голову в знак признательности:

– Благодарю вас. Вижу, на вашем судне ещё много воинов. Они тоже будут участвовать в переговорах?

– Это воины для охраны. Им дан приказ присутствовать на переговорах, но непосредственно принимать участие в них они не будут. Я хотел предложить вам взять такое же количество стражей, чтобы мы были в равных условиях, – конунг на секунду задумался, а затем согласно кивнул:

– Хорошо. Сколько вас?

– Как вы и просили, мы прислали столько же дипломатов, сколько прибыло в Алкиилон с вашей стороны. Итого – трое дипломатов и девять воинов.

Батрунг снова кивнул, а затем жестом подозвал сына поближе:

– Иди в город и возьми девять человек из моей охраны. Ждите в чертоге. И пусть готовят стол, – конунг говорил на своём языке, но Исангаст прекрасно понимал каждое слово. Пока что ничего страшного он не услышал, а потому был спокоен. Борн стукнул себя кулаком в грудь и быстро пошёл по заснеженному причалу.

– Мой сын сейчас всё подготовит. Проведём переговоры в моём доме. Там тепло и сухо, есть еда и выпивка. Вы, надеюсь, не против. Вы к нашей погоде непривычны и наверняка уже замёрзли, – он окинул серое небо хмурым взглядом и смахнул хлопья снега с головы. – Не знаю, как у вас на родине, но здесь погода нас редко балует. Так как, идём?

– Как скажете, конунг, – согласился Фареодур. Пока что переговоры разворачивались именно так, как они предполагали.