Дем Михайлов - Аль! Пу-пух…

Но ступающим по волшебным ступеням нечего бояться – ведь они всего лишь души, лишенные тел. И плоть обретут, лишь миновав последнюю ступень, когда коснутся земли в долине Посмертных Цветов. Пока же они шагают по Лестнице Исхода, уводящей их от мира живых, им не страшны любые природные стихии.

Миновав последнюю ступень, путник остановился и поправил капюшон потрепанного плаща. Он не оглянулся на преодоленную им Лестницу. Не стал и осматривать окрестности – хотя здесь было на что взглянуть. Он вел себя так, будто не раз бывал здесь прежде. Полы стелющегося за спиной старого и уже порядком выцветшего плаща задевали бутоны ярких поющих цветов, растущих по краям тропинки. Далеко впереди вздымались величественные стены Великого града Аньгоры. Он направлялся именно туда.

Миновав несколько изгибов тропинки, привольно виляющей по цветочному лугу, оказался у небольшого озерца с заросшими осокой и камышом глинистыми берегами. На одном из берегов сидел старик с открытым и добрым лицом. Путник знал его, как и каждого здесь. Старик появился тут недавно. Старый рыбак, погибший от яда. Старый рыбак с настолько яркой веселой душой, мудростью и знаниями, что был удостоен вечного посмертия в Аньгоре, пройдя темными дорожками и спустившись по Лестнице Исхода. Даже здесь старик не оставил давних привычек и любви к рыбной ловле. Деятельная натура… Коротко глянув на рыбака, путник пошел дальше.

Старик Джогли коротко взмахнул удилищем. Свистнула леска. Перепуганно взвизгнул держащийся за крючок всеми десятью лапами жирный чепухрук. Плеснула полосатая желто-синяя вода.

– Это, конечно, не Элирна, но на хорошую наживку… – задумчиво изрек Джогли…

Не успел он закончить, как блесна бешено задрожала, поплавок резко ушел в воду.

– Эх!

Удилище выгнулось дугой, затрещало, под водной гладью сверкнула серебряная чешуя. Радостно вскрикнув, старик схватился за удочку обеими руками, потянул на себя.

Над озерцом и окружающим его цветочным лугом разнеслось азартное:

– Хор-р-р-роша! Эх!

Озерцо давно уж осталось позади, вдоль цветочной тропы бежал звенящий глубокий ручей, несущий в холодных водах рыбу, водоросли и бестелесных призраков. Медленно росла и приближалась опоясывающая город стена. Мерно шагал путник по все ширящейся тропе. Он не отрывал от нее глаз до тех пор, пока скромная тропа не уперлась в величественный вход в Город Мертвых, боязливо замерев у мрачной входной арки, пропитанной магией, исполосованной вязью старых и давно уж позабытых заклинаний.

Врата Смирения.

Главные врата Аньгоры.

Единственный путь в город для тех, кто впервые оказался здесь.

Пройдешь сквозь арку врат Смирения, и полыхающий в душе огонь притухнет. Успокоение снизойдет на мятущуюся душу.

Разбойник прекратит жаждать крови и поживы.

Истерзанная тоской и разлукой душа влюбленного познает немного покоя…

Аньгора – Город Мертвых.

Здесь не место для пылающих живых эмоций.

На улицах Аньгоры мирно разойдутся даже кровные непримиримые враги. Они сохранят вражду, не станут кидаться друг другу в объятия и прощать былые обиды. Но и за ножи хвататься не будут. Такова сила нерушимой магии, пропитывающей это место.

Путника в старом бордовом плаще никто не остановил. Он свободно миновал арку гигантских врат и ступил на мостовую Аньгоры. Заложив руки за спину, путник неторопливо шагал по зажатой домами улице. Никто не обращал на него внимания. А вот он подмечал многое. Цепкий взгляд задерживался на лицах, скользил по окнам, нырял в распахнутые двери трактиров. Так интересно наблюдать за мертвыми, играющими роль живых… Во всяком случае, это куда интересней, чем смотреть на давно опостылевшие изукрашенные фасады и статуи с телами и ликами, искаженными жуткой мукой.

Жители же… мертвецы пытаются жить по-старому, и порой это настолько забавно, что стоит обратить внимание. Вот один из недавно прибывших. Мрачный свирепый громила, легко дающий волю кулакам, могущий в одиночку опустошить целый бочонок с вином или пивом, обладатель хриплого голоса и неуживчивого нрава. Тут нет ничего удивительного – другими оборотни и не бывают.

Едва заметив его грозную звероватую фигуру, бессмертные жители тут же старались перейти улицу, чтобы не оказаться слишком близко.

Его боялись и не любили «там». Ничего не изменилось и здесь. Но самому виновнику чужих страхов, в прошлом натворившем немало ужасных дел, было не до них.