Фрэнсис Кель - Песнь Сорокопута. Ренессанс

– Я думаю, она в тебя влюблена, – проговорил он в тот самый момент, когда заиграла мелодия, возвещающая начало урока.

– Что? – Я ухватил его за рукав и с силой потянул на себя. – Ты издеваешься?

Я правильно всё расслышал? Влюблена? Быть того не может. Ученики понеслись к кабинетам, а мы так и стояли на лестнице.

– Я серьёзен, – проговорил Оливер. – У неё есть личный дневник. Она пишет там инициалы «Г. Х.». Думаю, что это ты, Готье Хитклиф.

– Если Адам скажет что-то грубое, не реагируй, – шепнул Скэриэл, прежде чем мы вошли в кабинет.

Большое полуподвальное помещение. Ни капли дневного света. Гнетущая атмосфера богом забытого места, где порой творились страшные вещи. Я сглотнул и уставился на свои ботинки. Под ногами тёмно-коричневый паркет с горизонтальным рисунком, никак не сочетающимся с бетонными стенами. Огромная дизайнерская люстра портила и без того убогую картину, открывшуюся мне. Искусственный приглушённый свет обычно ассоциируется с интимной обстановкой, но здесь складывалось ощущение, что хозяину попросту не хватало денег на нормальную люстру. Но это было абсолютно не так. Стены выкрашены в багровый, давящий на психику цвет. Скэриэл однажды сказал, что стены часто покрывались кровавыми брызгами, а отмывать поверхность от застывших капель – неблагодарное занятие. Я не представлял, как можно долго сидеть здесь и не сойти с ума.

Меня нервировало нахождение в кабинете у мистера Эн. Его звали Энтони, кто-то ляпнул, что в молодости он был «жестокий Тони» или «Тони Без Обид». Этот человек с лёгкостью избавлялся от своих подельников со словами: «Без обид, дружище». Кто в здравом уме мог согласиться с ним работать?

Да только вот Скэриэл работал.

Мистер Эн руководил большей частью территории Запретных земель, годами отвоёвывая каждый метр у местных банд и группировок. Я знал, что клуб «Глубокая яма» принадлежит ему. До меня доходили слухи, что основную прибыль мистер Эн получал от оборота наркотиков, среди которых важное место занимал наркотик вис [1] Вис – от латинского vis – «сила». ( Прим. автора. ) – имитация тёмной материи. Я никогда не видел таблетки вис своими глазами. Это не то, что тебе могут предложить в особенно тёмных уголках ночного клуба.

Оперевшись на спинку стула, мистер Эн сидел за огромным, заваленным бумагами столом. На полу – большая пустая сумка. В стороне – продавленный низкий диван, на котором вальяжно уселся Адам с ещё одним парнем. Мистер Эн курил толстую сигару, сосредоточенно наблюдая за тем, как два амбала выбивают дурь из мужчины напротив. Мы прошли вглубь и встали сбоку от жестокой расправы. На лице Скэриэла не дрогнул ни один мускул, словно это было обыденностью: наблюдать за наказанием подчинённых. Впрочем, и мистер Эн не обратил на нас внимания.

Я успел разглядеть сплошное кровавое месиво на лице мужчины. Глаза заплыли синяками, словно его били уже не первый час. Нос кошмарно покосился и распух. Передние зубы отсутствовали; он громко кашлял, давясь кровью. Светлый свитер был весь забрызган алыми каплями. Ткань выглядела поношенной, с катышками, грязными разводами, будто кофтой успели несколько раз вытереть пол. Чуть поодаль в углу валялась порванная куртка. Посиневшие запястья мужчины были связаны за спиной; иногда он заваливался на сторону, не в силах устоять на слабых ногах.

После очередного града ударов мистер Эн металлическим голосом произнёс:

– В последний раз спрашиваю, где деньги?

– Я… – мужчина пытался отдышаться, по подбородку текли кровавые слюни, – не… знаю. – Он захрипел, закашлялся, алые брызги долетели до бумаг на столе.

От гнева лицо мистера Эна покраснело, а губы сжались в тонкую линию. Я задавался вопросом, сколько длится допрос с побоями.

– Избавьтесь от него, – раздражённо бросил мистер Эн.

Мужчина взвыл, как подстреленный зверь. Он пытался отползти, но, получив удар в солнечное сплетение, затих, размазывая кровь по полу. Мистер Эн сдвинул брови и сморщил нос – кажется, он был недоволен чистотой паркета. Брезгливость так и читалась на его лице.

Один из амбалов вышел из кабинета. Я не отрываясь смотрел на избитого мужчину. Он хрипел, временами пытаясь сказать что-то ещё. Взглянув на Скэриэла, я с ужасом понял, что эта сцена никак его не тронула. Он тоже наблюдал за избитым, но выглядел отстранённо. Мистер Эн не спеша курил сигару, выпуская столбы табачного дыма. В помещении стоял затхлый сырой запах с нотками крови и дыма дорогой сигары. Подойдя ближе к мистеру Эну, можно было уловить шлейф тяжёлого одеколона, забивавшего посторонние ароматы. После этой встречи я ещё долго ощущал на себе его парфюм.