Фрэнсис Кель - Песнь Сорокопута. Ренессанс

О да, угрожать объекту своей симпатии – это прямо новый уровень проявления чувств.

Вернувшись за стол, я пришёл к выводу, что ничего из того, что сказала Оливия, не передам Скэриэлу. Она могла как угодно к нему относиться, но я не подписывался на то, чтобы быть её персональным посыльным.

Скэриэл прохаживался по ателье, заинтересованно изучая всё вокруг. Он щупал материал, проверял швы, словно разбирался в этом, рассматривал костюмы на манекенах, примерял галстуки, стоя перед зеркалом.

Я без энтузиазма листал мужской журнал, в котором рекламы было больше, чем статей. Временами бросал беглый взгляд на Лоу. Обычно Скэриэл справлялся здесь без моей помощи, но сегодня он внезапно предложил съездить вместе. Наверное, если бы Эдвард был дома, он бы позвал и его.

– Вывеска у вас незаметная, – как бы между делом отметил Скэриэл.

Не упрёк, не замечание, не осуждение. Он просто констатировал факт. Вывеска и правда была бестолковая. С первого раза не разберёшь, что тут: секонд-хенд или всё-таки ателье.

От ножевого ранения Адама не осталось и следа, но всего три дня назад Скэриэл выполнил очередное заражение по приказу мистера Эна и сутки провёл под капельницей. Он то просыпался, то впадал в горячку, и Эдвард под конец выдал взволнованным голосом: «Ему нужно завязывать с этим. Он долго не протянет».

И вот, поглядите. Резвый, весёлый, словно не он совсем недавно был на грани жизни и смерти. Быть может, только такие и выживают? Они всегда ходят по лезвию ножа. Всё или ничего. Скэриэл не боялся смерти и потому всегда оставался хозяином положения.

– Вывеска? – оживился Томас и нервно посмотрел на Кевина. – А что с ней не так?

– Не привлекает внимания. Нужно сменить, – объяснил Скэриэл, рассматривая бабочки.

Он взял бордовую, поднёс к шее и спросил у меня:

– Ну как тебе?

Скэриэл прекрасно знал, что я не разбираюсь в этом, но, возможно, так он пытался развлечь меня. Было приятно, когда он интересовался моим мнением, вот только я не мог высказать то, что было на уме. Головой-то я понимал, что хочу сказать, но не хватало слов, чтобы оформить их в связную речь, которая бы точно пришлась ему по душе. В такие моменты разница между мной и Хитклифом была почти осязаемой. Уверен, тот просто говорил как есть и не беспокоился насчёт сказанного.

– Симпатичная? – неуверенно предположил я. – Не знаю…

Бордовый цвет на нём хорошо смотрелся. Да, в принципе, как и любой другой.

– А вам? – Он игриво повернулся к мужчинам.

– Тебе бы подошло что-то более яркое, – посоветовал Томас со знанием дела.

Кевин нахмурился. Он сидел как на иголках, наблюдая за Скэриэлом.

Хорошо, что я больше ничего не сказал и тем самым не попал в неудобное положение. Мне стоило и дальше молчать. То, как быстро Скэриэл адаптировался к миру чистокровных, немного пугало. Сколько бы я тут ни жил, центр не принимал меня, лжеца, что скрывался под маской полукровки.

– Согласен, – усмехнулся Скэриэл. – Чувствуется рука мастера. Сделано с душой. – Он вернул бабочку на место. – Вывеску всё же стоит сменить. Джером, подай сумку.

Я отложил журнал, поднялся со стула, прихватив сумку. Неужто он позвал меня, чтобы сторожить деньги?

– Не экономьте. – Скэриэл достал две пачки купюр, а потом, задумавшись, ещё одну. – Наверное, нужно больше. – Он протянул Кевину деньги и подытожил: – К следующей неделе жду новую вывеску. Это место заслуживает хорошей рекламы.

Он говорил дружелюбно, словно давал совет близкому человеку, но даже в этих фразах можно было уловить властные нотки. Если всегда молчишь, то заметишь и не такое.

– Хорошо… – Кевин потянулся, принял деньги и передал их брату. Выглядел он при этом слегка растерянным, будто совсем не этого ожидал. – Спасибо.

– Как у тебя с работой? – спросил Скэриэл и, не дожидаясь ответа, добавил: – Я могу устроить тебя…

– Нет, спасибо, – покачал головой Кевин. – Я хочу заняться семейным бизнесом. Когда это место станет нашим, – он чуть выделил «нашим», но Скэриэл и бровью не повёл, продолжая улыбаться, – я бы хотел, чтобы ателье переросло в сеть по всему центру.

– И то верно, – улыбнулся Лоу. – Хороший выбор. Лучше вкладывать силы и деньги в своё дело.

Неприкрытая лесть, замаскированная под комплименты. Согласие с мнением собеседника. Открытые позы при беседе. Всем этим пользовался Скэриэл изо дня в день. Он хорошо применял метод кнута и пряника. Хвалить и поощрять он любил. Я только недавно осознал, как часто он применял ко мне похвалу, даже за самые пустяковые дела. А в качестве поощрения использовал прикосновения, объятия и реже, отчего я жаждал этого ещё больше, поцелуи.